устроить что-то необычное в холле гостиницы, то лично я, наверное, так и не почувствую, что они вообще женаты.
– Это их выбор. И мы им здесь не советчики. Я слышал об этом местечке у реки. Там довольно мило.
Розмари сказала, что лучше продолжит шитье – на этот раз речь шла о платье для себя, – и направилась к себе в комнату. Но Алан остановил ее, заявив, что в такой погожий день им лучше пойти прогуляться. Он собирался выйти, но не хотел оказаться в одиночестве.
– На этот раз можно купить готовое платье, – сказал он. – Мы вполне можем себе это позволить. Или пригласить на дом портного, как думаешь?
Она не ответила, но на прогулку согласилась, и хотя ни один из них не чувствовал себя заправским марафонцем, как полтора-два десятка лет назад, прогулка вниз по склону и вдоль Брук-роуд до Хай-роуд и поля для крикета, вверх по Трэпс-хилл и обратно была им вполне по силам. Алан твердил себе, что не хочет идти один, но на самом деле все обстояло как раз наоборот. Побродить в свете весеннего солнца по знакомым улицам, мимо знакомых зданий и садов и подумать – вот чего ему на самом деле хотелось. Когда они вышли, Розмари в основном молчала. Возможно, она тоже о чем-то задумалась, но в ее случае скорее всего о печальном устройстве нынешнего общества, с одобрения которого молодые пары сочетаются браком в каких-то гостиницах, а не, скажем, в церкви Пресвятой Девы Марии.
Он сунул руку в карман пиджака и нащупал визитную карточку, которая пролежала там последние десять дней или около того. Ее наличие слегка встревожило его: наверное, все же не следовало ее поднимать или по крайней мере он должен был порвать ее по возвращении домой. Вместо этого он прочитал ее несколько раз: Дафни Фернесс, Гамильтон-террас, 67A, Лондон NW8. Далее следовал адрес электронной почты, номера мобильного и городского телефонов. Он много думал о ней, когда она сидела в гостиной у Джорджа Бэчелора. Она выглядела моложе любой из присутствующих там женщин. Какие у нее замечательные ноги, а эти туфли… Не ходи туда, повторял он про себя наставление Фреи или, может быть, Фенеллы. Ни в коем случае.
Розмари прикоснулась к его руке, затем сжала пальцами его ладонь.
– Ты дрожишь, дорогой, – сказала она. – С тобой все в порядке?
– Все отлично.
– Посмотри, куда мы пришли. Ты, наверное, не узнал, не так ли? Задумался о чем-то.
Они проходили рядом с Уорлоком. Сам дом выглядел пустым, все шторы на окнах были опущены. Большой котлован, выкопанный для закладки фундамента, был накрыт брезентовыми полотнищами, на которых после проливных дождей образовались небольшие лужи.
– Довольно печальное зрелище, не правда ли? Такой замечательный дом. Будет ли он таким же, как прежде?
Алан, который обычно настраивал себя на то, чтобы во всем потакать супруге, вдруг понял, что сейчас совершенно с ней не согласен. Ему хотелось сказать, что с этой белой штукатуркой и темно-коричневыми полосами в фахверковом стиле он выглядел не таким уж красивым, и если его вид теперь изменится, то это только к лучшему.