никто не помогал, и работа двигалась медленно и напряженно, как закладка динамита. Ворота редко открывались настежь, и Самсону приходилось высоко задирать голову, чтобы увидеть, какой уголок двора сегодня приводится в порядок. Пару раз он ощущал позыв к помощи, но обращаться к незнакомой женщине было неловко. Изредка в незанавешенных окнах дома он видел девочку. Аня сидела над учебниками, что-то писала, что-то читала и никогда не смотрела по сторонам.
Самсон не имел привычки останавливаться возле двора семьи Покойченко, но однажды с ним случился конфуз. В субботу после ужина мама послала его в магазин за продуктами. Отец ушел на работу, и, пользуясь случаем, Самсон решил, что мама не обидится, если он задержится в магазине на полчаса и прогуляется к дороге, где случилось ужасное ДТП.
Магазин находился на пересечении пригородной трассы и главной улицы хутора. От него Самсон планировал выйти к автобусной остановке и по асфальтированной дороге добраться до развилки с А-290. Было темно, и он не хотел идти к Волчьим воротам через лес.
По его расчетам путь туда-обратно по хорошей дороге должен занять не больше двадцати минут, что он объяснит очередью, которая нередко собиралась из-за приезжих, проезжих и заплутавших туристов. Однако, охватив весь список продуктов, Самсон понял, что ни на какую трассу уже не пойдет. В его руках повисли два тяжелых пакета, и сгорбленный, но с чистой совестью, он зашагал домой. Прошагал Самсон недолго: уже через сотню метров от магазина его шаг стал неровным, в спине заломило, и мальчик опустил пакеты на землю.
«Погорячился», – мысленно сказал он себе, глядя на свою ношу.
Можно было разделить поход на две части. Так бы он подольше погулял и со спиной было бы все в порядке. Теперь он не мог бросить груз. Не мог даже оставить один из пакетов на время, потому что в их тихом, скромном хуторе у подобных вещей иногда появлялись ноги.
Самсон решил немного размять больную спину. Прогнулся назад, потом вперед и снова назад. Он начал делать наклоны более интенсивно и вдруг понял, что стоит напротив двора Покойченко. В доме было темно, вокруг тихо, и Самсон внезапно подумал, что дед Фоминко перед своей смертью наверняка наложил на жилище проклятье. Двор после уборки смотрелся зловеще неприхотливо. Под луной Самсон видел голые участки земли, некогда занятые сорняком и дикой ежевикой, и ему казалось, что нет ничего более скрытного и пугающего, чем чернеющие залысины в коротко выстриженной траве.
Дальняя часть дома скрывалась под плотной тенью дуба. Ближняя была открыта глазам прохожих, и Самсон заметил, что облупившиеся стены в бледном освещении мерцают желтизной.
«Что бы это значило? – подумал он. – Светлячки?»
Самсон присмотрелся и, увлеченный странным зрелищем, не заметил, как со спины к нему подобралась тень.
– Кого потерял, малый? – раздался строгий голос.
Самсон выпрямился, как шпага.
Если бы в его руках были пакеты,