что вы дружите.
– С Ваней? – я на секунду замешкалась.
– Да, с Ваней… Он неплохой парень.
– Неплохой… – согласилась я, не понимая, к чему была такая перемена темы.
Или он сегодня менял их слишком резко, или я была невнимательной. Но, окинув отца внимательным взглядом, я заметила, что он немного нервничал: ёрзал на стуле, испытывал явную неловкость и словно хотел что-то сказать.
– Ты ведь его давно знаешь, – добавила я после секундной паузы.
– Да… Именно это меня и беспокоит, – неожиданно выдал он, виновато или же сконфужено глянув исподлобья, что удивило меня не меньше.
– Почему? – задала я самый распространённый вопрос, поскольку действительно нуждалась в разъяснениях.
После бессонной ночи я и так плохо соображала, а тут ещё отец решил говорить загадками, и это меня немного раздражало. Я тоже заёрзала на стуле, словно в него был вбит гвоздь, царапавший задницу. Ну, или можно было найти ещё кучу подобных, нелицеприятных сравнений. А в общем и целом – мне стало неуютно под его взглядом, словно папина неловкость передалась и мне.
Наверное, он испытывал дискомфорт от разговоров, которые с девочками обычно проводили матери. Не его это была роль. Как бы отец ни старался, мама уже успела внести свою лепту, пока находилась в здравом, или почти здравом, рассудке. О наших с ней беседах я никогда ему не рассказывала – это было личное. Тем более, многое из того, что мама внушала мне, я списывала на её душевное расстройство, не придавая большого значения и, конечно же, редко когда прислушиваясь. Что и говорить, мне сильно «Повезло» в жизни вдумываться и разбираться самой, где была правда, а где – очередной бред её помутившегося сознания. И возможно, именно эта привычка теперь заставляла меня копаться в любом, даже самом незначительном событии, выискивая везде подвох.
Вот и сейчас отец решил обсудить наши с Ваней отношения, а я сразу напряглась и приготовилась обороняться.
– Вы давно встречаетесь и много времени проводите вместе… – продолжил он всё так же виновато. – Мне кажется, что слишком много…
– В каком смысле? – нахмурилась я.
– Ну… Ты мало видишься с подругами, никуда не ходишь. Вечерами сидишь дома… – более уверенно пояснил он, заметив, что я облегчённо выдохнула и расслабилась.
Это были совсем не те беседы, которые в последнее время вела со мной мама. Их можно было вытерпеть.
– Какая бы ни была любовь, надо знать меру.
– А разве вы с мамой не проводили все вечера вместе? – усмехнулась я, окончательно раскрепостившись.
– Да… Но мы ходили и в театры, и в кино. Я с друзьями встречался, а Варя…
– Она сидела дома, – поправила я отца, который вдруг залился краской. – Я же знаю, пап. Мама мало с кем общалась.
– Ты права, – пришлось ему признать.
– Ты боишься, что я похожа на неё? Что я нелюдима, сижу в четырёх стенах и потихоньку схожу с ума, как и она?..
Он не ответил. Только сдавленно кивнул, уставившись на тёмную жидкость в кружке.
– Пап, –