Он торопился, так как знал, что рабочий день в пятницу порой бывает непредсказуемо коротким. Поздоровавшись с бывшими коллегами и рассказав им, что через три дня уходит служить на Тихоокеанский флот, Максим приоткрыл массивную дверь и заглянул в кабинет главного редактора. Пётр Павлович сидел сбоку от письменного стола, покрытого тёмно-зелёным сукном, и пил янтарного цвета чай из стакана в серебряном подстаканнике, на котором был выгравирован Юрий Гагарин и его ракета «Восток».
– О! Кольченко, какими судьбами? Заходи, попьём чайку! – замахал свободной рукой главный редактор, приглашая в кабинет. —Жаль, лимончик закончился. Ты в гости, или по делу какому?
– В гости, Пётр Павлович. И по делу. В армию ухожу на днях, а тут жизнь неожиданно подкинула загадку, а решить самому не получается, – скороговоркой выпалил Максим, с уважением пожимая протянутую руку.
– Остался бы газете – не пошёл бы посреди весны на службу, готовился бы потихонечку к вступительным экзаменам, – поворчал для приличия главред, – а какие в Воронеже девчонки красивые… Ладно, значит так, в горкоме мне надо быть к пяти, а следовательно, времени у нас предостаточно. Сейчас я тебе чайку соображу.
– Не суждено мне было стать журналистом! Вы же сами сказали тогда, что понимаете меня. Не смогу я в жизни видеть одно, а в газете писать другое. Не умею я врать… Вам же и самому это не нравится, – мгновенно взъерошился Кольченко и так же быстро остыл, – вот за чай, спасибо!
– Ладно-ладно, воин будущий, не разлагай мне творческий коллектив. Выкладывай свою загадку, покумекаем вместе. Как говорится – одна голова хорошо, а полторы лучше, – перешёл на дружеский тон главред.
Максим поведал о вчерашней встрече с «сербиянкой», не упуская мельчайших деталей и подробностей, дополняя повествование жестами и мимикой.
– Красиво излагаешь. Хоть сразу в завтрашний номер, в раздел «Городские происшествия» – Кольцов, по редакторской привычке, оценил рассказ с профессиональной точки зрения.
– Лучше в «Очевидное-невероятное», слишком уж мистики много, – отшутился несостоявшийся репортёр.
– Ты в эту Эсмеральду, как я погляжу, влюбился, – редактор, по-мальчишески озорно, подмигнул Максиму.
– Может, и влюбился, да только толку-то от такой любви. Видно, не судьба. Она исчезла, а мне в понедельник на Тихоокеанский флот.
Пётр Павлович поставил перед Кольченко стакан с горячим чаем. На мельхиоровом подстаканнике через круглые иллюминаторы спутника радостно скалились звёздам жизнерадостные животные Белка и Стрелка.
– В «Очевидное – невероятное» тоже неплохо. Но, всё-таки, «Хочу всё знать» нам с тобой сейчас больше подходит, – уже вполне серьёзно подыграл ему главный редактор, – ты чаёк-то пей! Индийский, со слоном. Остынет – невкусный будет, а я пока помозгую над твоим загадочным репортажем.
Чай у Петра Павловича, и в самом деле, был хорош! Да и шоколадные конфеты с дерзким названием «Ну-ка, отними!»