А еще порой отец использует ее, чтобы разобрать все накопившиеся счета и квитанции, которые мы все время оставляем на потом.
Я вижу мужчину в обтягивающей белой футболке и кепке с эмблемой «Чикаго Кабс»[13], просматривающего нашу стопку журналов о классических автомобилях.
Услышав меня, он поднимает голову. Я вижу квадратную челюсть, загорелое лицо и дружелюбную улыбку.
Черт.
Это офицер Шульц. Я отвлеклась на коробку передач со своим отцом и совершенно про него забыла.
– Камилла, – говорит он, – рад видеть тебя снова.
Жаль, не могу ответить тем же.
– Офицер Шульц.
– Зови меня Логан.
У меня нет особого желания так его звать, поэтому я просто киваю.
– Значит, вы с отцом владеете этой мастерской? – говорит он, оглядываясь.
– Ага.
Нашу приемную нельзя назвать симпатичной. Она крохотная, грязная и на редкость уныло украшенная – пара выцветших постеров и одинокий фикус, который мы вечно забываем поливать. И все же мне не нравится его снисходительный тон и вид, с которым Шульц явился сюда, словно желая пометить территорию в том единственном месте, которое принадлежит мне.
– Ты живешь в квартире на втором этаже?
– Да.
– И твой брат Вик тоже?
– Ага.
– Он ходит в школу в Окмонте?
– Да. Это его последний год.
– Я тоже там учился, – говорит Шульц и засовывает руки в карманы джинсов, отчего его грудные мышцы напрягаются под белой обтягивающей футболкой. Сегодня он не стал надевать свою форму. Возможно, чтобы притупить мой страх. Но это не поможет, как и светская беседа.
– И я, – отвечаю я.
– В каком году ты закончила?
– В 2013-м.
– Вот как. А я в 2008-м. Похоже, мы разминулись.
– Да, похоже на то.
Мой отец выглядывает из мастерской.
– Помощь нужна? – спрашивает он.
– Нет! – быстро отвечаю я. – У меня все под контролем.
– Хорошо. Зови, если что-то понадобится. – Папа дружелюбно кивает Шульцу, не догадываясь, что этот чувак здесь для того, чтобы хорошенько испоганить жизнь его детям. Полицейский салютует в ответ.
Я жду, пока папа уйдет, а затем без особой радости снова обращаю свое внимание на Шульца.
– Давайте ближе к делу, – говорю я.
– Разумеется, – непринужденно улыбаясь, соглашается он. – Давай. У тебя было обнаружено сто четырнадцать таблеток дури.
Черт.
– Я отметил в отчете, что остановил автомобиль для проверки и обнаружил рюкзак. Но полиция Чикаго может по-разному подходить к процессу задержания преступника.
– Что это значит?
Он пристально смотрит на меня своими ярко-голубыми глазами, продолжая приветливо улыбаться.
– Что ж, представь, что хранение наркотиков – это твоя задолженность. Ты должна штату Иллинойс четыре года. Но ты не принесешь никакой пользы обществу, если будешь сидеть в тюрьме. Наоборот, обойдешься налогоплательщикам в кругленькую