Узы купидона. Рейвен Кеннеди

Туда положили бутылочку сказочного вина, маленькую подушку, на которую можно сесть, чтобы задница не болела от деревянного сиденья, и пакетик засахаренных орешков, которые я съедаю примерно за две с половиной секунды.

      Я откидываюсь назад и изнываю от переживаний. Окот одет в повседневную одежду, а не в доспехи. Он хорошо выглядит в черной рубашке с мелкими золотыми пуговицами. Его длинный ирокез уложен на правую сторону.

      Мы сидим в конце ряда, примерно в середине амфитеатра. Здесь собралось, должно быть, не менее пяти тысяч фейри. Используя монокль, я осматриваю королевскую ложу. Она находится в самом центре арены, и с ее края свисает бело-золотой гобелен. Спереди стоят троны, хотя они все еще пусты.

      – Ты когда-нибудь раньше присутствовал на отборе? – спрашиваю я Окота.

      – Один раз. Лет пятнадцать или двадцать назад.

      Я слегка толкаю его локтем.

      – И?

      Я вижу, что он не хочет рассказывать, и я от беспокойства прикусываю нижнюю губу.

      – Насколько все плохо?

      Он тихо вздыхает.

      – Отбор – сам по себе плохая вещь. Очень плохая. Он создан для того, чтобы ломать, калечить и убивать соперников во имя мнимого помилования. Испытания будут жестокими. Ты должна быть к этому готова.

      Я делаю глубокий вдох и киваю.

      – Я рада, что ты здесь, со мной.

      Его огромная рука накрывает мою.

      – Ты моя пара, но еще ты находишься под моей защитой приказом принцессы. Я иду туда, куда идешь ты.

      – Я без ума от этих штучек пары.

      Звучит удар огромного гонга, и собравшаяся толпа умолкает. Я достаю монокль и поворачиваюсь в сторону королевской ложи. Король Белуар Сильверлэш сидит на центральном троне, а его сын, принц Эльфар, стоит рядом. Я вижу принцессу Суру, которая расположилась на меньшем троне рядом с пустующим местом принца.

      Принц Эльфар поднимает руку с синим отливом, чтобы утихомирить фейри, собравшихся на стадионе. Я вижу блики тысяч моноклей, направленных на принца.

      Принц Эльфар подносит руку к шее, и магия искрится на его горле. Его голос разносится над толпой, усиленный настолько, что его слышат абсолютно все.