природы задумчивый гений
Потрёпанный жизни ковчег.
И будет всё так же весна с опозданьем,
Не в срок приходить иногда,
Ей умники будут читать назиданья,
А в небе – смеяться звезда.
Живёт покорителей много на свете,
Всё больше заборов глухих,
Но солнце как хочет по-прежнему светит,
Капризов не ведая их.
Пусть прячут глаза в облака небоскрёбы
И пьют из земли её сок,
Расплата нежаданно нагрянет так, чтобы
Никто увернуться не смог.
«Может, я неблагодарен …»
Может, я неблагодарен —
Бог один лишь мне судья.
Мне досталось столько даром —
Не сказал спасибо я.
Для себя щебечет птица,
Есть я, нет ли – всё равно,
Дуб растёт, в полях пшеница,
Так заведено давно.
Осторожно я ступаю,
Не нарочно мну траву…
Часть всего – я, это знаю,
Просто так вот я живу.
В этом храме, в этом доме…
Кто-то так давно решил…
Ни за что другое кроме
Чтоб и не благодарил.
«Отроком я Славу повстречал однажды…»
Отроком я Славу повстречал однажды,
Знать хотел я правду: что к ней всех влечёт?
Возразила Слава: «Я сама решаю,
Взять кого с собою и кого любить,
Но, как все на свете женщины,
Я тоже делаю ошибки – выбор мой не точен».
«Это ж больно очень», – я сказал наивно,
И она, нахмурясь, подтвердила: «Да!
Но зато я часто становлюсь Легендой,
А Легенда – вечна,
Слава – никогда!»
И ещё сказала хитрая старушка:
«Никого не слушай!
Кто в меня влюбился, даром пропадёт…»
Длинная дорога,
Звёзды судят строго.
Промелькнула Слава…
Права ли – не права?!
Правду кто поймёт?..
«На пустыре за гаражами…»
На пустыре за гаражами,
Где мы решали каждый спор,
Мне время выдало скрижали,
По ним живу я до сих пор.
Прошли года, мы разбежались
По разным городам земли,
И нас дворовые скрижали
В дороге длинной берегли.
Во время общих новоселий,
Вступая в новые года,
Забыть мы детство не сумели,
Оно ведёт нас, как звезда.
Там было мусорно и нище,
Но вновь уйти туда готов,
Там было проще всё и чище
Пустых раскрашенных дворов.
Теперь живём под номерами
Мы, как казённый инвентарь,
Статисты в обречённой драме,
Где каждый – века золотарь.
Я верил, что отцы закрыли
Кровавым драмам длинный счёт.
И наконец поднимут крылья
Нас всех в обещанный полёт.
Но место стёрто, где, бывало,
Консервной