долгими взглядами, и, почуяв его молчаливый призыв, она будто слышала биение мужской плоти.
И тут с места поднялся Александр III:
– Господа педагоги и прелестные барышни! Пусть день сей будет флагманом вашей балетной жизни, и покинув стены училища – вашего причала, вы отправитесь в большой мир искусства. Будьте украшением и гордостью нашего балета!
Раздались дружные аплодисменты и заиграла музыка – начинались танцы. Ники не двигался с места. Усевшись рядом с сыном, царь кивнул ему на Малю:
– Чего раскис, мужик? Подойди и пригласи её на танец. Только смотрите – слишком не флиртуйте, пригрозил он Ники.
– Не надо, papan…
– Иди, иди попрыгай! пихнул его в бок отец.
Наследник, смущаясь, подошёл к Мале и робко попросил:
– Мадемуазель Красинская, позвольте пригласить вас на танец.
В тот вечер они мало общались, и после Ники долго не мог решиться на близость: к такому она не привыкла.
– В Вас нужно зажечь огонь, и сделать это может только женщина, сказала Маля.
Она разожгла его, но часы их счастья не остановились.
– Ты должен скоро жениться? – Почему ты безразличен к своей невесте? – пытала его Маля.
– Не знаю… – признался Ники.
И всё же она позволяла себе мечтать – а что если он останется с ней? Они идут в неведомый двадцатый век, и зачем ему жениться на скучной европейской принцессе?
Вот царицу- балерину мир ещё не знал. К тому же она, полька, из рода графов Красинских!
Ей казалось, что нанесённая им боль давно утихла: поклонники у неё есть и будут всегда.
Вот если б ей навсегда забыть об его ласках…
Никогда и ни с кем не будет ей так хорошо, как с ним.
И зачем только её подсунули наследнику, как живую игрушку? Это всё его отец! Его родители сами потом и очерняли перед ним «развратную балетную девку», умоляя сына жениться хотя бы на Аликс, если уж другие принцессы ему не милы.
До сих пор ей при виде его словно втыкают острый нож в сердце.
Но что же делать, если он её не любит? Любил бы по- настоящему, то оставил бы всё, и родителей бы не послушал. Нет, предпочёл откупиться и уйти. Принцесса прельстила его, а чем? Вся зажатая, недалёкая, и сухая, как деревяшка. Неужели он счастлив с такой женщиной? Разве она любит его больше, чем могла бы любить она, Маля? Разумеется, нет, он и сам это знает – немецкими красотами и семейной идиллией пресыщен.
И больше никаких свиданий! Довольно ей мучений, она не даст больше рвать себе сердце. Он смог забыть о том, какая страсть у них была, то почему она должна страдать, как юная барышня?
В её доме нет даже царских портретов – она не простит ему предательства и никогда никому не расскажет Маля Красинская, кто отец её детей.
Она сидела на качели в саду. На природе от тёплого солнца и морского ветра ей становилось легко. Да и зачем печалиться долго – жизнь чудесна!
Вова заканчивал