военных, они сторонники Ламбра. Если ты покажешь свой билет Общества, то они ничего не спросят больше. Но будь осторожна на улицах.
– Что происходит? – с большим удивлением спросила я.
– То, что Ламбр приказал. Я больше ничего не смогу сказать, но надеюсь, что с тобой свяжется Михаил, – после этого связь стала недоступна.
Я не стала долго ждать и поднялась к нам в квартиру.
– Ты разговаривала с Иваном? – прямолинейно спросила Эли.
– Да, он рассказал о ситуации, теперь понятно, почему Михаил был нервный.
– Но разве дядя не всегда таким был?
– Может быть, – единственное, о чем я сейчас думала, это что делать дальше?
В эту минуту связь снова стала доступной, и позвонил Михаил.
– Ты так и не уехала из города? – сразу спросил он.
– Куда мне ехать, если у нас нет денег и негде жить? – с возмущением ответила я. – К счастью, Иван прояснил обстановку.
– Иван часто говорит, чего не следует, я постараюсь сделать так, чтобы тебя перевезли подальше отсюда.
– Ты заботишься обо мне так?
После небольшого молчания, он ответил:
– Я бы этого хотел, – а после положил трубку.
– Дядя снова за свое, – печально ответила дочь.
– Не беспокойся, если он найдет безопасное место, то так и быть, поедем. Это значит, что он заботится о нас обеих, – в этот момент я бы хотела в это верить, а не думать, что это лишь его формальные обязанности: заботиться обо мне, как хотел этого Ламбр.
Единственное, что я могла – это поехать в Гарвард и узнать всю обстановку там. Я не могла оставить Эли тут.
– Нам надо идти в университет, – сообщила я ей.
– Не бойся, мама, мы дойдем, если нужно.
Я обняла дочь, и мы направились в сторону Гарварда. К счастью, мы жили на Кембридж-стрит рядом со станцией метро «Чарльз».
Пара мгновений, и мы были уже перед университетом. Но вокруг было полно военных, а также военная техника. Я начала чувствовать, что я больше нахожусь в Ливане, чем в Бостоне.
Рядом с Гарвардом один из военных попросил показать документы, и я показала еще членский билет Общества, после чего меня с дочерью пропустили к университету.
В самом Гарварде была неразбериха. Похоже, не все понимали, что сейчас происходит. Многие, как я слышала из разговоров, хотели попасть на собрание Общества или лично к Ламбру. Но военные их не пропускали. Впервые за много лет я увидела испуганные лица гражданских…
– Как же все повторяется… – невольно сказала я.
– Как в Ливане? – спросила Эли.
– Да, когда Ливан стали осаждать, и мы решили эвакуировать всех в Бейрут, я видела множества таких же лиц, как тут. Когда люди не понимали, что происходит и что будет дальше. Да, это пройдет со временем, люди привыкнут к обстановке, но я никогда не думала, что увижу повторения этого.
– Сейчас все хорошо, – так успокаивала меня дочь.
Вдруг в толпе я увидела Ивана. Он объяснял, что сейчас все хорошо и что