себе было весьма эффектным зрелищем. В дрожащем свете походных масляных ламп щиты и шлемы эпибатов отдавали загадочным и одновременно пугающим блеском. Быстро найдя своих, Вордий занял место под игни солума – символом подразделения – и кивнул подчиненным. Судя по их лицам, те тоже успели расслабиться после завершения учений.
– Ну почему этот старый осел так ненавидит, когда другим хорошо? – во весь голос осведомился стоящий в паре десятков шагов Савений.
Бойцы вокруг заметно оживились. Все знали про отвязный язык хмельного комита с «Ветра зари», равно как и про ненависть наварха к вину в абсолютно любых количествах. И если раньше скучавшие на пляже эпибаты и моряки просто тихонько проклинали командующего за предполагаемую ночную проверку дисциплины, то теперь все приготовились к увлекательному зрелищу под названием «преступление и наказание пьяницы».
Однако этим ожиданиям не суждено было сбыться. На площадку перед строем стремительно – для своих шестидесяти двух лет – вышел наварх Южного флота энель Энритель Нарзи. Его способность всегда сохранять прямую осанку и то спокойное достоинство, с которым он нес над землей свою седую шевелюру, магически компенсировали не слишком высокий рост. За ним, как всегда погруженный в себя, размашисто вышагивали Сабурий Хелси – командир всей морской пехоты флота – и другие офицеры штаба.
На Савения наварх даже не взглянул, хотя не мог не слышать его непростительных оскорблений. У энеля Нарзи вообще была репутация человека, который никогда ни на кого не злится и которого ничем невозможно смутить. Рассказывали, что во время войны с то́ргами их ладьи ночью подкрались к имперскому флоту и попытались взять на абордаж его корабль. Один из налетчиков ворвался прямо в каюту, где энель Нарзи – тогда еще просто капитан – изволил принимать пищу. Впрочем, это не помешало ему вовремя уклониться от боевого топора, который вонзился прямо в деревянную спинку кресла, мгновенно выдернуть его и молниеносно вернуть прямо в лоб владельцу. Своему спафарию, появившемуся мгновением позже в дверях, он спокойно протянул пустую тарелку, а потом указал глазами на мертвого торга: «Это тоже можно забрать». Неудивительно, что на флоте его любили и с опасением ждали отставки по выслуге лет.
– Энели офицеры, моряки и эпибаты, наварх перед строем! – гаркнул рослый спафарий и с силой воткнул в песок копье с командирским вымпелом. Личный состав Южного флота, лязгнув вооружением, вытянулся по стойке смирно. В наступившей тишине на ветру низко гудели знамена и срывались языки пламени масляных светильников.
Командующий медленно обвел взглядом стоящих перед ним людей. На миг Вордий увидел не героя войны, а дряхлого дедушку, готового согнуться под тяжестью уже неподъемной для него ноши. Но это видение пропало так же быстро, как и появилось. Энель наварх медленно вынул из-под синего плаща свиток с желтой печатью, развернул его и стал читать:
– «Город Тампритэнса, столица провинции Вуравия, во власти мятежников. Всюду грабежи, убийства и пожары. Силы правопорядка и местные войска