отправить тебя на небеса! Ты человек в городе авторитетный, занимаешь высшую ступень власти, главнее самого губернатора!
Титов, зайдя в квартиру, снимая в коридоре кроссовки, шёпотом спросил:
‒ Что ты кричишь на весь подъезд, не дай Бог соседи услышат. Мне их автографы на заявлениях участковому не нужны! Вдруг меня кто-то знает в лицо, скажут, бандит в дом заехал. Жена твоя дома? – сменив тон и тему.
‒ Не трусь, один я. Можешь руки не мыть, проходи в зал. Перед твоим приходом с соседом пиво решили попить, так ты нам всю обедню испортил, ‒ ответил Семёнов, улыбаясь.
‒ Понял, виноват, ящик пива за мной! Скажи, когда подвести, мои Гаврики в ночь-в-полночь доставят, ‒ назвав охрану таким именем.
‒ А ты что, охранникам отдыхать не даешь?! У них, пади, и семьи есть, за собой везде таскаешь. Тревожные времена для тебя прошли, когда над твоей шеей топор висел, ‒ вспомнив, когда в городе убили судью, то на Титова было совершено покушение, спасла его охрана. Киллеру удалось из города уехать, работал под крышей ФСБ. Поэтому Тит по сей день охрану держит при себе.
‒ Бережёного Бог бережёт, небережёного конвой стережёт, ‒ высказал пословицу, часто употребляемую людьми, побывавшими в местах заключения.
‒ Тут с тобой соглашусь! Нам всем не помешает поберечься. По твоему суетливому виду, стало быть, события по розыску убийцы прокурора развиваются резво! Ты что, как собака, напал на след преступника, а за тобой вприпрыжку бегут опера? Намедни поинтересуюсь у Ермакова по твоей персоне, он спит и видит тебя «обвенчать» с лагерем строгого режима! Серебряная свадьба тебе светит! ‒ намекая, что не за горами он сядет на скамью подсудимых, если не откажется от воровской жизни, срок наказания двадцать пять лет.
Титов, проходя в зал, перекрестился:
‒ Типун тебе на язык, ‒ и сплюнул через левое плечо. Сел в кресло. Нательный золотой крест с витой цепью размером с палец на фоне черной футболки блестел, как будто только что был куплен в салоне. Семёнов решил Тита подбодрить:
‒ Ты поповский крест никак гуталином чистишь, блестит, аж в глазах рябит?! ‒ закрывая ладонью лицо, как будто от него идёт яркий свет.
Титов, трогая крест, ответил:
‒ На святое наезжаешь, грех это! Я по делу приехал, вопрос моей жизни. Я как-то тебе говорил, главный таможенник ‒ мой человек, и в ФСБ у меня пристроен товарищ.
‒ Ты говоришь о Шорине?! ‒ Семёнов от слова «товарищ» округлил глаза. ‒ Что-то новенькое в блатных кругах, что у воров в товарищах ходят чекисты! ‒ посмеялся над ним.
‒ Оговорился, с кем не бывает, ‒ смущаясь, оправдался Тит. ‒ Вот как раз еду от него. Встречу назначил снова на своей мутной квартире. Я, как опытный опер, приказал своим Гаврикам, установить в автомобиль видеокамеру и поставить её у подъезда, где его хата. У охранника дед умер, оставил в наследство копейку! ‒ назвав марку автомобиля ВАЗ-2101. – Используем тачку для работы, она неприметная. Видишь, все свои воровские тайны выдаю. Оперативная работа не только у вас, оперов, но и у нас, воров, схожая! ‒ хвастливо