понимаю, как мать может бросить своих детей.
– И я не понимаю. Собственно заявление на развод за меня теща составила, а мне надо было только расписаться. Все вокруг все понимают, один только я, как тюлень, хватаюсь за призрачные надежды.
– Ты ее до сих пор любишь? – с плохо скрываемой досадой спросила Алина.
– Нет, не люблю, но и забыть о ней тоже не могу. Это просто невозможно, все-таки почти десять лет вместе прожили.
– Понятно, – Алина отвернулась в сторону, злясь на его слова и на свое любопытство.
– Ну чего ты обиделась? – сильнее прижал он ее к себе, – разве я был с тобой нечестен?
– Нет, просто я замерзла. Когда за нами придет вахтовка?
– Надеюсь, что скоро. Эфир пока молчит, – он задумался, вдыхая запах ее шапки с едва слышимым ароматом терпких зимних духов.
– Ну а ты что думаешь?
– О чем?
–– О нас, как будем дальше жить?
– А что такого произошло? Будем жить, как и жили. Ты будешь моим вахтовым мужем! – неестественно весело воскликнула она.
– Почему ты решил, что я не замужем?
– Не знаю, просто.
– Ну, раз просто, тогда сам сначала разведись, а потом и думай, – она отстранилась от него, резко поправляя одежду.
– По-моему за нами приехали.
– Дай свой телефон.
– Зачем?
– Чтобы я мог сообщить тебе, когда я разведусь.
– Ну, записывай, – она нехотя продиктовала свой номер. – Все, пошли, или ты решил тут ночевать?
Она резко встала, было видно, что она сильно раздражена, ее белое лицо покрылось густым красным румянцем, который еле-еле был виден в свете двух фонарей. Алина резкими отрывистыми движениями расправляла на себе пуховик, отказавшись от подкладки куртки Антона, она злилась на себя, выдавшую свои чувства и так нелепо закончившую разговор, но природная гордость не позволяла ей вернуться назад, требуя встречного шага от него.
– Эй! Не замерзли там еще? – раздался голос Семена, вошедшего в здание.
3.
– Семен Карлович, наше Вам, – вальяжно раскланялся здоровый мужчина в помятой спецовке с масляными разводами перед пожилым слесарем, не спеша обедавшим в полупустой заводской столовой.
– Не паясничай, Миша, садись, – Семен Карлович указал на свободное место, на которое тут же плюхнулся здоровяк, прогремев неаккуратно поставленным подносом.
– Вот все у тебя так, Миша, – покачал головой Семен Карлович.
– Смотри, разлил же суп на поднос.
– А мы в гимназиях не учены, вообще безграмотны наполовину, вот оно как.
– Давай вытирай, а то грязь развел. Вот, посмотри на меня и на себя, – Семен Карлович показал на свою старую идеально чистую робу.
– Я сделаю из тебя настоящего трудового интеллигента.
– Так ведь я и не против, – пожал плечами Миша. – Эй, Марат, иди к нам!
Он помахал рукой молодому парню, отошедшему от кассы с полным подносом. Марат подошел к ним и сел за стол.
– Добрый день, – поздоровался Марат, голос его был низким и не совсем подходил для его небольшого роста