справиться с её верхней одеждой. Тут же возникла официантка:
– Надеюсь, вам у нас понравилось. Будем рады видеть вас здесь снова.
– Да, всё было просто потрясающе. Повару от меня большое спасибо!
– Передам, – пообещала вдруг погрустневшая официантка.
Мы попрощались и с ней, и с друзьями, и вышли на улицу.
Стемнело. Стало прохладно, поднялся ветерок. Он не был сильным, но его холодное дыхание пробирало насквозь. Вивиан поёжилась.
– Поехали ко мне? – предложила она. Я не ожидал такого поворота.
– Знаешь, я домой, – начал отказываться я. – Сегодня у нас с друзьями встреча, соберёмся всей компанией. Точнее, тем, что от неё осталось.
– Не нравлюсь? – в лоб спросила она. – Ну и ладно, ты тоже не Аксель Фрайхорн.
Я улыбнулся, она всё-таки хорошая. Но я сегодня не хочу ничего и не готов ни к чему.
– Не в этом дело, – ответил я, – просто лень.
– Честно?
– Да. Ты очень красивая и хорошая. Но я сегодня не хочу. Устал, наверное.
– Ладно, – улыбнулась она, – мне туда. Можешь не провожать.
Она махнула рукой в сторону остановки автобуса за углом. Мы стояли на улице перед входом в ресторан, чуть слева, буквально в пяти-шести метрах, была арка, ведущая во внутренний двор здания.
– А мне туда, – махнул я в противоположную сторону.
– Тогда пока, – сказала она с лёгкой грустной улыбкой и ушла не оборачиваясь. Я остался стоять на месте и смотреть ей в след.
Я думал о сегодняшнем дне, об этой девушке и о том, что, скорее всего, произойди эта встреча раньше, ещё до этого всего, она бы и внимания на меня не обратила. Но обстоятельства, обстоятельства…
Внезапно я услышал, как внутри тёмной арки кто-то шумно вздыхает, как при плаче. На улице было очень тихо, никто не ездил по улице и не ходил по тротуарам. Я еще сильнее напряг слух. Да, и правда всхлипывания, тихое втягивание соплей и глубокие вздохи. Там кто-то ревёт! Я решительно отправился в арку на помощь плачущему человеку.
Каково же было моё удивление, когда во тьме внутреннего двора здания я встретил всхлипывающую официантку. Она стояла рядом с чёрным входом в ресторан, кутаясь от холода в какую-то огромную мужскую куртку, и держала в руках незажжённую сигарету. Плакала она в воротник куртки, им же вытирая и слёзы, и побежавшие сопли.
– О боже, что случилось? – спросил я.
– А, это снова вы? – узнала меня девушка, тут же прекратив плакать. – Ничего не случилось. Страшно мне просто.
– И мне, – тоже признался я.
– Я в порядке уже, правда.
– Извините, – повинился я. – Я просто подумал, что вам нужна помощь.
– Помощь нужна, – совсем по-взрослому ответила ещё достаточно юная работница общепита. – Но она уже несвоевременна. Я уже сама. Как всегда сама.
И она снова заплакала. Я просто стоял рядом, думая, что, возможно, она просто хочет выговориться. Всхлипнув еще пару раз, она начала рассказывать:
– Я дочь шеф-повара этого ресторана