ни разу не крикнувший, ни на мать, ни на неё, ни на Галку, он жестоко, страшно избивал Сашку. Их Сашку, которого и Марина всегда считала братом.
Крик сестры вывел Павла из состояния, превратившего его в зверя. Он обернулся, ненадолго замерев. Иван Савельевич, воспользовавшись этим, стал отталкивать сына от лежащего без сознания Сашки. Марина, прижав кулачки ко рту, со страхом смотрела на брата.
– Маринушка! – протянул Павел к ней руку, измазанную Сашкиной кровью, но та, испугавшись ещё сильнее, отскочила в сторону. Арина Фроловна прижала к себе дочь, отмахнувшись от сына, и, успокаивая, повела в дом. Павел обернулся к Галке. Та с испугом смотрела на него. Никогда она не видела Павла таким. Он, выдохнув, сильно встряхнул головой, словно хотел избавиться от той ненависти, что пеленой окутала его, пугая родных. Потом бросился к жене и, подхватив на руки, понёс из стайки. На шее Галины, из небольшой ранки проступала кровь. Сашка перестарался и прокусил кожу. Вид этих тёмных, почти свернувшихся капель, заставил Павла остановиться, но, сделав пару глубоких вдохов, он понял, что больше Сашки Еремеева для него не существует. Нет такого человека на Земле, и не стоит возвращаться к тому куску дерьма, что валялось в углу стайки.
Павел, не задавая вопросов, помог жене помыться, потом сжёг в бане её вещи, чтобы ничего не напоминало об этом дне. И никогда, ни единым словом, не обмолвился о том, что случилось. Он словно выкинул всё из своей памяти. Хотя иногда память всё же приоткрывалась. Будто острый клинок медленно проникал в сердце, поворачиваясь там несколько раз, заставляя Павла лишь крепче сжимать зубы и вспоминать что-то хорошее, заглушая боль радостью. Их первый поцелуй с Галкой, первую брачную ночь, когда совсем неумелый парень ласково, боясь сделать что-то не так, впервые прикасался к обнажённому телу любимой. Вспоминал рождение Натахи. Вспоминал всё, что входило в круг счастья, а плохого…
Плохого в жизни Павла просто не существовало, как не существовал больше и сам Сашка.
Прибежавшая тогда на шум Ольга – мать Сашки, без расспросов поняла, что произошло. С трудом она приподняла сына и с мольбой посмотрела на Ивана, но наткнулась лишь на пустоту. Отец Павла, не сказав ни слова, будто и не было перед ним никого, отвернулся и ушёл. Выйдя во двор, Иван закурил, вспоминая погибшего друга. Как же так случилось? Где он проглядел? Как не уберёг Сашку? И он виноват в том, что случилось. Ведь обещал Виктору, если что… не бросить его сына, воспитать хорошим человеком. А вон как всё обернулось.
– Чё ето там у вас случиласи? Чёго все оруть-то?
Вопрос соседской снохи заставил Ивана вздрогнуть и отвлечься от раздумий. Он посмотрел на Любку, стоявшую за забором, разделявшим их дворы. Та, стараясь хоть что-то рассмотреть, сильно вытягивала шею и даже привстала на носки. Но стайка находилась за домом, и любопытной молодухе никак не удавалось понять, что же, такое произошло у соседей?
– Ну чёго это ты животом-то ограду подпирашь?! Навалилась, як боров. Не ровён час опеть сломаш! – подходя, поругался