на время к старшему брату.
Солнце стояло высоко. Вытоптанный грунт огромного пустыря накалился и жарил снизу, будто край туманов и влаги обратился в пустыню. Всё живое разбежалось в поисках тени.
– Ты сегодня рано. – Подняла голову девушка на приблизившуюся фигуру и прищурилась. – Что-то случилось?
В ответ молодой шахтёр подошёл к деревянному столу, стоявшему перед лавкой, и высыпал на него горсть монет.
– Что это? – Спросила Марта.
– Поменялась власть в шахте. Дали вот премию. Бери. Это тебе и маленькому Ларсу.
– Ну нет, оставь у себя. – Подняла протестующий взгляд на брата девушка. – Мы и так тебе обузой, ну что ты.
– Возьми, эти монеты легко пришли, так пусть тебя порадуют. Мне-то они что? Погоды не сделают.
Марта молча смотрела на высыпанные монеты, прижимая к груди сына. Кисти сестры покрывала крапивница, кожа во многих местах потрескалась и кровоточила. Хорви стоял неподвижно, разглядывая двух единственных родных людей, один из которых был совсем крохотным. Родителей они ни разу не видели, проведя детство в приюте, а жены у шахтёра не было – как-то не сложилось. Была любовь в приюте, но скорее детская, основанная на дружбе, да и закончилась она грустно – вынужденным расставанием.
– Слушай, Марта. – Нарушил молчание парень. – У меня есть идея. Давай я пойду в город, и куплю лечебную мазь у доктора Ли, которую раньше покупал твой муж. Здесь же хватит денег?
– Должно хватить, если доктор не повышал цены. – Пожала плечами та. Но ты уверен? Тебе бы лучше накопить на новые ботинки, эти совсем старые. Или отложить на что-то другое полезное. Я не знаю, Хорви, ты и так нас приютил, а теперь ещё и хочешь дать денег, хотя сам на всём экономишь, не радуешь себя. Рубашку никак не купишь. Не надо, правда…
В ответ брат собрал нагревшиеся на солнце монеты и сунул в карман, после чего произнёс: "Ничего, я справлюсь. А тебе подарю мазь. Через три дня выходной, пойду в город к доктору Ли". Хорви потрепал маленького Ларса за нос, потом погладил Марту по плечу, и вошёл в дом, закрыв за собой дверь. Скорее бы уже наступил прохладный вечер, поскольку жара при такой влажности была особо непереносимой.
Молодой работник каменоломни часто грустил, оставаясь наедине с собой. После приюта началась самостоятельная жизнь. Вариантов куда себя деть было мало. Местные банды Хорви отверг сразу же, поскольку много мечтал, или, как говорит начальник, витал в облаках. В этих мечтах всё был слишком сказочно, ярко, наивно, но именно туда тянулась душа. Жизнь с местной шпаной никак не вписывалась в картину мира парня. Как потом мечтать о вселенском счастье, если ты только что ограбил или избил горожанина? Юный мечтатель решил не расщепляться, когда вот тут он разбойник, а вот тут идеалист, и остаться целым. Поэтому оставалось несколько путей: либо фермы Гарса на востоке от города, либо многочисленные фабрики, либо каменоломни Ошира. Пройдя все возможные варианты, выпускник приюта остановился на последнем, поскольку там легче решался вопрос с жильём.