окружала сцену действия, не давая прохожим вмешиваться. Несколько ударов по лицу девушки сделали бродяжку более покорной, пока Ширка тащил её, ухватившись за новое платье. У Вики от происходящего помутнело в голове. Она не могла поверить, что счастье разрушается так стремительно. Слезы лились по щекам, скатываясь на руку хулигану, которой тот зажимал рот жертвы. Господи, зачем она ослушалась Тира. Что теперь будет. Мир опять рушился. Рыданиями теперь ничего не исправить. Ей хотелось умереть.
Тем же временем, Тир вернулся в номер. Он некоторое время вглядывался в пустоту. Вики нигде не было. Пришлось возвращаться к администратору.
– Скажите, а где Диана – моя дочка? Я просил ее быть в номере.
– Ушла.
– Когда?
– Может, часа четыре назад. Ну может три.
– Если вернётся без меня, то передайте мою просьбу сидеть в номере, на этот раз без вылазок.
– Хорошо, как скажете.
Тир выскочил на улицу и вгляделся в небо. Внимательный прохожий заметил бы, как его глаза почернели, включая белки. Зрелище было странное, но чего ещё ожидать от фокусника. Насмотревшись на небо, жонглер опустил черный взгляд и осмотрелся по сторонам. Вокруг Тира поднялся ветер, резко похолодало, и воздух стал напоминать мерцающее полотно. Жонглёр выглядел страшно, от него исходило нечто потустороннее, словно инфернальная аура. Прохожие интуитивно обходили странный мерцающий участок, не придавая ему значения. Тир повернулся по направлению к фабричному району и побежал. Туда же бежала целая армия полицейских. Что-то произошло, но покровитель Вики пока не понимал, что именно. Однако подозревал, что все бегут в одно и то же место. Лишь бы не опоздать.
На окраине фабричного района возвышалось массивное здание в псевдоготическом стиле. Ткацкая фабрика Нисона. Судьба этой фабрики была исполнена взлетами и падениями. Когда-то в ней кипел трудовой экстаз, погруженный в 16-часовой рабочий день. Затем цепочка наследований вручила власть над фабрикой Освальду Нисону – весьма странному нелюдимому человеку. Он распродал ткацкое оборудование и начал глобальное переустройство внутренних пространств здания. Что он хотел сделать – неизвестно, поскольку ранняя смерть забрала эту тайну вместе с ним. Сын Освальда – Лиот – так и не понял, что ему делать со свалившимся наследством. Вернее, наследство в виде особняка и денег он охотно начал осваивать, а вот фабрика погрузилась в безвременье. Итогом стало то, что друзья Лиота по выпивке – коррумпированные полицейские чины, устроили там притон, оформив нечто вроде долгосрочной аренды. Притон был организован руками местных маргинальных банд, подчиненных указанным чинам.
Вику раздели, наклонили над столом и привязали в этом положении. Она уже не рыдала. Слезы закончились. Теперь девушка молила Бога забрать у неё жизнь. Ужасы, которые она перенесла в приюте, преследуют её даже сейчас. И это тогда, когда ей встретился Тир, когда она спала в хорошей кровати, когда она ела банан, когда она ходила в шляпке, как гордая леди.