Лены прозвучал глухо, но Оля услышала сестру.
– Медный, тот самый?
– Ага! Сейчас соображу, как теперь слезть отсюда и можно ставить варенье.
Оля испуганно охнула и кинулась к шаткой лесенке, ведущей на чердак.
– Осторожно, Леночка! Не спеши!
– Нашла торопыгу! – усмехнулась Лена, медленно спускаясь с чердака. – На! Иди мой! А я сейчас переоденусь и приду. Вся вывозилась! Надо девчонок туда загнать, как приедут. Пусть все почистят.
Через пару часов сестры сидели на кухне и пили чай. На столе, остывая, поблескивал начищенными боками старый тазик, полный вишневого варенья, от которого шел такой густой аромат, что Мурзик сбежал досыпать на веранду. Вот если бы пахло тушенкой, которую мастерски закатывала в банки Катерина, когда приезжала осенью, тогда другое дело. А так… Варенье какое-то! И что только люди в нем нашли?
– Лен, а ты помнишь, как мама варила варенье раньше? Не таз и не два. Все полки были банками уставлены.
– Помню, конечно! Папа вишневое очень любил. Мог ложками есть.
– А мама сердилась…
– Не любила, когда он из банки прямо. Все время говорила, что он не один…
– Говорила… А сама все сделала, чтобы он один остался.
– Ну, так не получилось же, Оль! У него мы есть.
– Зато у мамы получилось. У нее только мы и остались. С Зиной все-таки переругалась. Племянников видеть не хочет. Ни с кем не общается толком. Даже подруг разогнала. Почему так, Лен?
– Знать бы… – Лена вздохнула и подлила чаю себе и сестре. – Я вообще маму никогда не понимала.
– Странно! А она всегда твердила, что только ты ее и понимала.
– Да куда там! Как можно было понять ее вот это вечное: «Леночка, не смотри на Олю! Она тебе не подруга». А кто?! Почему она всегда меня от тебя отвернуть пыталась, а? Ревновала что ли?
– Может и так.
– Глупость какая!
– А помнишь, как ты мне обратно все игрушки притаскивала, которые мама у меня забирала и отдавала тебе.
– И все это под предлогом, что ты выросла и они тебе теперь ни к чему. – Лена согласно кивнула и засмеялась. – Она ведь так и не поняла, что моими они не стали. И Лялька твоя любимая, и Потапыч. А ты помнишь, как она тебя гоняла, когда я заниматься садилась?
– А то! – Ольга встала и подбоченилась. – «Ольга! Вон из комнаты, ты мешаешь! Леночка, детка, занимайся!»
– Да-да! – Лена покатилась со смеху, глядя, как преобразилась сестра и как похожа она на мгновение стала на мать.
– Ей ведь и в голову не приходило, что ты меня учишь играть на рояле. Что все твои уроки в музыкалке мы повторяли на двоих.
– Ты любила рояль больше, чем я. И сейчас играешь лучше.
– Да куда там! – Оля отмахнулась от сестры, хотя видно было, что комплимент ей приятен.
– Жаль, что ты не стала поступать в музыкальное училище.
– Ничего, цифры – это тоже немножко музыка. Когда я в налоговую годовой отчет сдаю, это та еще симфония!
Они, отсмеявшись, помолчали, а потом Лена спросила:
– Оль, а как думаешь, почему