о передаче в собственность земли.
Как выяснилось уже через полгода после переворота, поговорка «обещать – не значит жениться!» пришла в наш обиход не откуда-нибудь, а прямиком из подобных политических сватаний.
Было торжественно объявлено о восстановлении сельских призывных пунктов и всеобщей мобилизации для пополнения рядов Красной Армии. Дезертиров и уклонистов вылавливали, укрывателей брали в заложники, активно недовольных расстреливали по приговору полевого суда. Суд частенько составляли два члена: командир отряда и политрук.
Крестьяне схоронились, кто где мог, по хуторам и заимкам, но тут большевики во всеуслышание объявили о приходе коммунизма. Пока только военного. Что означало насильственное изъятие «излишков продовольствия» у сельчан.
Усиленные красноармейцами пролетарские отряды так называемой «продразвёрстки» зверствовали по всем хлебным территориям России, где была установлена власть Советов.
Такого насилия не смог вынести даже привыкший к многовековой крепостной покорности русский мужик. Восстание вспыхнуло, как стог сена от прямого попадания молнии и продолжалось почти год в Тамбовской губернии.
Толиков дед видел, как в августе-сентябре 1920-го в сторону Чаплыгина шли эшелоны с испуганными молодыми красноармейцами. А потом, в следующем году, узнал, что восставших крестьян эти красноармейцы, сами бывшие крестьяне, не только вешали и расстреливали вместе с семьями, но ещё и травили ядовитыми химикатами, как тараканов, по окрестным лесам…
Культ физического здоровья, как часть воспитания полноценного советского патриота всячески приветствовался стариком.
Дед ежедневно делал получасовую зарядку, обливался по пояс холодной водой, пробегал зимой по десятку и более километров на лыжах. Он понуждал внуков выходить на заливной луг, сгибать в парад-алле перед недоуменными отдыхающими воображаемые бицепсы и залихватски орать на всю Волгу – «ссси́лааа!»
За дверью веранды у деда всегда стояла наготове деревянная щербатая дубина на случай выяснения отношений с окружившими Родину врагами.
Где-то на чердаке мирно полёживал, ожидая подходящего случая, дуэльный пистолет, подаренный ему двоюродным внучатым племянником брата писателя И.С.Тургенева. Бездетный дуэлянт всячески опекал подростка, прививал ему фамильную дворянскую любовь к охоте.
В ходу были пневматическое и мелкокалиберное ружья, из которых отстреливались ненавистные дрозды-дерябы, прилетающие полакомиться на дармовщинку ягодами ирги. А так же нарушители территориального суверенитета – окрестные коты, по убеждению старика уничтожавшие полезных птиц.
На котов на ночь выставлялся и привязывался метровой цепью к колу лисий капкан. В качестве приманки применялась щедро политая валерьянкой гнилушка.
Если кот попадал в капкан головой, то отмучивался быстро.
Если же лапой, то всю ночь был вынужден ходить по цепи кругом. Дед, обходивший сад утренним дозором, добивал его той самой