совком сгреб золу в сторону, подкинул стружек бересты, подул на мерцающие угли. Огонь полыхнул. Понимал: странник – его кунак. А кунак – это посланник Аллаха.
Неожиданно с северной окраины леса, который начинался за аулом, до ушей хозяина донесся волчий вой. Странник вздрогнул, пугливо свернулся под тулупом калачиком. Забыв про хозяина, юркнул головой под тулуп и жалобно по-волчьи заскулил. У хозяина от этого скулежа мороз пошел по спине. К волчьему вою, доносящемуся из леса, из-под тулупа присоединился странник.
– Что за Божье наказание! – Оголяя кинжал, отбежал к двери. – Какого же зверя я у себя приютил?!
Выбежал в коридор. Дверь снаружи подпер шестом. Забежал к членам семьи, где дочка, внучки со страху заревели. В ужасе затряслась жена. Хозяин безуспешно пытался их успокаивать. Его поразил не столько волчий вой, доносящийся из леса, сколько ответный вой, раздающийся из его сакли. Перед глазами встал взгляд странника, наполненный ужасом, вытаращенный в окно. Блики горящего огня очага, утренней зари в зрачках его мутных глаз отражались кровавыми слезами. Хозяин видел, как странник страшится волчьего воя.
Мысли хозяина работали хаотично. Он осознавал: семье лучше сидеть взаперти. А ему встать на страже той комнаты, чтобы странник не выскочил и не совершил что-то ужасное.
Обратился к хозяйке:
– Вы сидите взаперти. А я его в коридоре посторожу. Если себя поведет опасно, этим кинжалом заколю. Предупреждаю: что бы со мной ни случилось, не открывайте двери!
Он вышел, с оголенным кинжалом встал на пороге. Странник не замечал хозяина с обнаженным оружием в руке. Он, выпучив от ужаса глаза, вскочил с постели, скуля, визжа, на четвереньках носился по комнате. Наконец скрылся за чухой хозяина, висящей на деревянном гвозде. Заскулил, как провинившийся перед матерью волчонок, высунул голову, вновь на четвереньках обежал всю комнату, выискивая место, где бы спрятаться. Мимо хозяина на четвереньках выбежал в коридор. За ним последовал хозяин. Странник заскочил в одну из комнат, где стоял ткацкий станок. Панически несясь по комнате, заполз за ткацкий станок. Жалобно заскулил. Волчица не переставала выть. От этого воя странника бросало в паническую дрожь. Жалобно скулил, визжал, когтями скреб пол, словно хотел в него зарыться.
Наконец нервы странника совсем расшатались. Встав на четвереньки за станком, задрав голову, ответно завыл. В соседней комнате заплакали дети, невестка.
Неожиданно его вой сорвался на скулеж. Через паузу затявкал щенком, в конце горько заплакал человеческим голосом. Плакал, останавливался, выставив правое ухо вперед, прислушивался к вою, доносившемуся из леса. Затем вновь завыл по-волчьи, вгоняя в ужас домочадцев, соседей, жителей аула. Странник успокоился только тогда, когда волчица на окраине села перестала выть.
Семья Курбана оказалась в явной опасности. Он теперь стал понимать, кого на их испытание послал Бог. Хозяйка с невесткой, распахнув окна комнаты, плача, обратились к жителям аула:
– Умоляем, пока зверь, засевший в нашей сакле, не растерзал нас, спешите