подавился и блеванул на тетрадь!
Клинки Волгихала загорелись в два раза ярче.
– А тот случай на физкультуре?
– Не смей!!!
– Какая у тебя потом кличка была?
– У-х-х, сука!
Ослепительная жаркая вспышка, и едва живой вампир с позором капитулирует.
Так некстати оказавшийся рядом и обожженный до хрустящей корочки, он взметнулся в длинном прыжке, а затем упал на песок и принялся кататься по земле, стараясь погасить пылающие одежды.
– Локо победил. Хакаш теряет хватку и превращается в бесполезного кровососа, – буднично подметил Гундахар.
– Мне не хватало твоих колкостей, – прокряхтел вампир. – Но в то же время я не ожидал, что наши новые друзья будут жульничать.
– Говорит мне тот, кто без конца исчезает как проклятый призрак и сражается исподтишка. Так что нечего скулить и оправдываться. Проиграл, и проиграл.
– Так я и не спорю.
– И между прочим, тебя одолел младенец, – Гундахар посмотрел на ифрита. – Сколько там тебе лет?
– Тридцать.
– Ужас. До сих пор не могу привыкнуть. Да я на унитазе провел времени больше, чем каждый из вас бродит по свету. Притом, что последние три тысячи лет сидел на диете, – генерал на минуту задумался. – Усатое чучело – на исходную. Велор и Вайоми сражаются между собой. В полную силу. Посмотрим, чему вы у нас научились.
– Ну ё-маё… Опять против бодака?! – застонал Эстир. – Я не хочу!
– А тебя никто и не спрашивает! Быстро поднялся и вышел на арену! Иначе будешь сражаться со мной.
– Вот же… старый садист…
Шаман нехотя повиновался.
– Вынужден сделать заявление, – сказал он, стоило нам с Германом вступить в бой. – Я, конечно, понимаю, что подобный опыт лучше усваивается, но вместе с тем я не устану повторять: лучше использовать тренировочное оружие. А то, знаете ли, можно и ненароком порезаться.
Будто бы в подтверждение его слов, я не рассчитал траекторию движения клинка и, применив «Масштабирование», нечаянно полоснул танка по горлу. От уха до уха.
– Упс…
Вздрогнув от изумления и боли, друг попытался набрать в легкие воздуха и грохнулся на землю, отчего у него выпала изо рта «конфетка для мозгов». А мгновением позже у моего меча сработало «Четвертование» – автоматическое добивание, лишающее врага всех конечностей. Атака, при которой Стихиалиевый Фальшион самостоятельно провел серию молниеносных ударов. Против моей воли.
– Блин, Герман, прости ради бога…
Я судорожно заметался над телом, пытаясь сообразить, что делать с его отрубленной рукой, на которой поблескивало «Кольцо воскрешения». Попытаться присобачить к телу или просто положить рядом? Наверное, все-таки присобачить.
Сработало.
Как и всегда, тело напарника покрылось сеткой из тонких светящихся энергетических линий, после чего подёрнулось рябью и вновь предстало перед публикой целым и невредимым.
– Ну и что ты за