благородие, вы, наверное, этого не заметили, но я тоже личность! Живой человек с весьма низким болевым порогом и хрупкими лицевыми костями! Я больше не намерен сегодня сражаться! В связи с чем выражаю вам официальное несогласие и открытый протест!
Резко остановившись, Эстир преобразился в «грифового метаморфа», втянул голову и конечности в панцирь, а затем прикрыл все отверстия костяными пластинами. Ушел в глухую оборону, чем-то напоминая собой бугорчатый сплюснутый шар. Трехметровый перевернутый таз зеленовато-желтого цвета.
– Это что еще за дерьмо?
Рыцарь смерти медленно встал и направился к центру площадки.
– Гундахар, я не знаю, что с ним делать, – озадаченно произнес бодак. – Моя аура его не пробивает. Слишком высокий показатель защиты.
– Я разберусь.
Генерал подошел вплотную к шаману и постучал по одной из пластин.
Тук-тук!
– Кто там? – ласково поинтересовался Эстир.
– Не вернешь себе прежнюю форму – я перетащу тебя к себе в комнату. Будешь жить вместе со мной. Уверен, тебе это не понравится.
– А что, я не против. Как говорится, с милым игвом и рай в шалаше.
– Опять испытываешь судьбу?
– Все мы играем свои роли на сцене фортуны. Да и удача улыбается смелым.
– Считаю до трех, – Гундахар сделал пару шагов назад и вскинул «урканобой». – Раз… два…
– Хватит давить мне на психику и угрожать! У меня ведь тоже есть права!
– …три…
БУМ!
Во все стороны брызнули осколки криолита.
– Эй! Ты что сделал?! Ты выстрелил мне в задницу?! – ужаснулся Глас.
– Так не пробило же.
– А если бы пробило?!
– Ну, в таком случае это бы стало началом нового отношения к себе и нового осмысления.
– Проклятье. Влад! Влад! Будь другом, проверь, что у меня там с защитной пластиной? – взмолился шаман. – Клянусь богом, я слышал подозрительный хруст! Кажется, у меня задница треснула!
На последней фразе я не смог удержаться и громко заржал. Остальные тоже. Включая генерала.
– Ладно, черт с тобой, – продолжая посмеиваться, Гундахар двинулся обратно к царскому трону. – Не хочешь сегодня сражаться – так уж и быть.
Эстир осторожно выдвинул голову из панциря.
– Серьезно? Вот так просто возьмешь и отстанешь?
Казалось, он не мог до конца поверить своему счастью.
– Всякая дисциплина состоит из элементов принуждения и сознательности. У тебя нет ни того, ни другого. Как и у твоего предка.
– Ты знал его?
– Видел пару раз. Такой же бесноватый придурок. Со склонностью к словоблудию и слабостью к алкоголю.
– Видимо прекрасный был человек.
– Эльф, а не человек.
– Так вот, значит, откуда во мне превосходное чувство стиля и потребность в роскоши.
– Как и латентные проявления.
– Что ж, раз такое дело, то и у меня для тебя есть хорошие новости, – Глас вернул себе истинный облик и, болезненно поморщившись, помассировал