как копает сугробы мой сосед, а если понадобится, ходить из бара в бар, спрашивая о Мелиссе у первых попавшихся встречных.
Глава 2
Данаи
Здесь, пожалуй, пришел черед рассказать о первом этапе моей любви, когда, привлеченный плоским картонным изображением девушки-танцовщицы, я подошел к дверям бара «Трибунал», из которых так и несло вселенским загулом. Гул в ушах, гул проспекта, гул беснующейся толпы, гул подземки, гул в наушниках, будто ты заперт в бочке, выброшенной в море, или в ларце с прочным замком.
Непрестанное сплошное эхо: тысячи голосов, крики с улицы, не то шепот, не то клекот, который получается, если приставить стакан к стене кромкой, а дном к уху. Абракадабра непонятно как оказавшихся за твоим столиком людей. Кто они, что им нужно, что пытаются втолковать тебе сквозь туман, почему пытаются заговорить именно с тобой?
До какой сути моей внутренней бездны стараются докопаться?
Что им промычать в ответ, что сказать, прежде чем пучина времени и событий поглотит их и меня окончательно? Белый накачанный бык несет через зал на своей спине красавицу, похищенную с барной стойки. Игровые автоматы проливаются золотым дождем. Пять коров в ряд – и слышится звон монет.
– Вот выиграю, – говорит забулдыга, – и поеду с телкой в Европу.
– Ты не выиграешь.
– Почему?
Ответ очевиден. В баре «Пьяный койот» телки танцуют прямо на барной стойке. У одной из девушек на тончайшей коже плеча татуировка. С китайского этот иероглиф переводится «Я шлюха». Так над ней прикололись в Китае, где она прошлым летом подрабатывала моделью.
– Девушка, вы знаете, что написано у вас на плече?
– Нет.
– Тогда лучше сотрите.
– Почему? – приближает губы к моему уху.
Мне хочется поцеловать их. Схватить и написать на гладкой поверхности ее тела новые иероглифы любви. А старый кусок кожи выдрать.
Текильщица, кружащая от посетителя к посетителю, предлагает мне выпить прямо с ее гладкого живота. Она вооружена ковбойскими шляпой, сапогами, кожаным поясом и патронташем стопок. Дерзкий взгляд, как дуплетом в упор. Бутылка крепкого алкоголя в кобуре.
– С кожи, текилу?
– И соль с лаймом. – Зеленые глаза сверкают из-под полы шляпы.
– Это как писать иероглифы водой на земле.
– Так будете пить? – не понимает молодая нимфа.
Вопросы и ответы, которые совершенно не важны в масштабах не то что вселенной, а даже одного Невского проспекта, с его Российской национальной библиотекой, на полках которой пылятся «Диалоги» Платона и «Поэтика» Аристотеля. Так ради чего мы вообще открываем рот и перекидываемся мнениями с этим важным господином, который подсел ко мне и подливает из бутылки вино? Пей молча, дружище. Твои слова ровным счетом ничего не значат.
– Любовь и ненависть две стороны монетки, – рассказывает кто-то про свою девчонку. – Была у нас какая-то любовь, а теперь монетка упала другой стороной, и любовь превратилась