проходил день за днем. От отца не пришло ни весточки. Но мы все продолжали просыпаться с надеждой в сердце. Заготовки на зиму спустили в погреб. Дедушка привез еще дров и ровно уложил под навесом. Медленно приближался декабрь.
Глава 5
Зима-кудесница, хоть щедра на чудеса, а кусалась морозом нешуточно. Не встречали мы еще таких холодов.
По утрам, когда ленивое солнце только трогало хмурую тень, мы занимались наукой. Настя кое-что объясняла, что-то мы сами разбирали. Случалось, что никто не понимал задание, так его и оставляли.
После занятий готовили обед. Вместе выходили во двор, освобождали засыпанные снегом дорожки, чистили в конюшне и у Марты. Кормили живность. В целом всегда было чем заняться. Мы привыкли жить с мыслью о войне, бушующей поблизости. Привыкли со всем справляться вчетвером. Даже чувства тревоги, волнения и ожидания отца спрятались глубоко в сознании и задремали, только изредка пробуждались, напоминали о себе в минуты, когда мы оставались наедине с собой.
Сегодня праздничное утро выдалось солнечным. В хате тихо шептала печь, раздавая тепло. За ночь дорожки снова замело. Мы с Шурками собирались на улицу.
Я закуталась в старую шаль, нырнула в свободный ватник. Глянула в окно, за плетеными на стеклах узорами, сверкающими на солнце, двор не увидела.
«Как это у Мороза так красиво выходит рисовать? И ледяные водоросли, и ажурные снежинки, и сосновые пушистые ветки. Вот бы так самой научиться», – думала я.
– Лида, ну быстрее, жарко же, – фыркнула Шурка, похожая на колобка в своих одежках. Она наклонилась, натянула на онучи лапти, еще отцом плетенные, казалось, вот-вот свалится на бок и покатится навстречу приключениям.
– Иду, – хихикнула я и глянула на сестер.
Шура и Шурка, хоть носили имена одинаковые, а внешне разными были. Вот и сейчас рядом стояли и смотрели на меня каждая по-своему.
Шура – двоюродная, ниже ростом, лицо немного вытянутое. Красивое. Глаза большие, нос ровный аккуратный, губки как нарисованные. Будто Варвара-краса на меня смотрит.
Родная Шурка в цветастом платке, завязанном под подбородком, напоминала матрешку. Подчеркнутые выдающиеся скулы делали взгляд строгим, но я-то знала, что душою она добрая и жизнерадостная. В этом мы с Шуркой были похожи, на то и родные.
Я улыбнулась им. Натянула растянутые лапти, закрепила на ноге тесьмой, и мы наконец-то выкатились на крыльцо. Настя лошадей, Марту и коз уже накормила. Ждала нас. Не успели мы спуститься с крыльца, она тут же вручила три лопаты и пошла к курятнику. Рассыпала по загону зерна, ловко ухватила рябую курицу за крылья и понесла ее к навесу, где дрова лежали.
Вдруг мне в плечо прилетел снежок и рассыпался, оставив белый отпечаток. Снежные брызги на щеке, пощипывая, таяли.
Пока Настя заботилась о сегодняшнем праздничном столе, Шурки решили порезвиться. Закатились звонким смехом и зарядили в меня еще снежком. В тесной одежде мне все же удалось увернуться. Зачерпнула в ладони снега, быстро скомкала и кинула в ответ. Шагнула назад. Оступилась об