а потом все быстрее, все напористее говорит, и в конце монолога припечатывает фразу накрепко, откусив большущий кусок от своего любимого бисквита. Но старик еще не закончил:
– Все верно Диттэ – сказала мама. – Но даже здесь в этой распрекрасной стране, может случиться переворот, и тогда, если ты вдруг заметишь у себя руке, вместо пирожного, маленький кусочек сахара, тогда беги, беги Диттэ, беги со всех ног, как можно дальше отсюда. И знаете что? Мама как всегда оказалась права. Эти ублюдки сломали стену! Но я не стал дожидаться конца истории, сахар у меня будет или булка с маслом и рванул прочь, что твой заяц.
– Подожди ты мне че тоже предлагаешь слинять!? – вскинулся Рэкрок и сжал кулаки покрепче.
– Только, как вариант, только как вариант, мой мальчик – поспешил успокоить его Горлукович – Просто пойми, эта утка может оказаться слишком жирной. Для тебя, для них, для всех вас. А когда кусок слишком здоровый, то он не лезет вообще ни в чей рот, понимаешь намек, братан!? – и еврей застыл, глядя на босса в упор, а губами касаясь края расчудесной чашки.
– Точно! Блин, я въехал! – почти подпрыгнул от радости Донни – Это ж блин, я догоняю такие намеки, мистер Горлукович! Вы меня просветили! Эта утка она «жирная» Смити, ну в смысле как «бабки», сечешь!? Она чего – то стоит, вот китаезы и лезут на нее, как осы на долбанное варенье!
Рэкрок долго еще сидел и угрюмо молчал, еврей хлебал свой чай, а Донни места себе не находил от восхищения прозорливостью и мудростью старика.
Несколько парней в «бомберах» и спортивных шапочках, по виду бывшие боксеры или жестянщики с завода или то и другое одновременно, терлись в парке возле лавочки и обсуждали последние новости. Пасмурное небо над головой нагоняло беспросветную тоску, и давило словно бетонная плита, не давая мыслям широко развернуться. Дакота МакГратт пинал урну носком ботинка и та крутилась каруселью. Мимо проползали грустные мамаши с колясками или проносились бледные бегуны, подорвавшие здоровье за компьютерами в офисах и теперь решившие его наконец поправить. Они либо слишком резво бежали и быстро выдыхались, либо наоборот, плелись словно улитки, из боязни потратить лишнее усилие.
Рэкрок требовал чтобы команда пробила слухи про «долбанную жабу», потому что это как – то «неизвестно каким китайским боком» связанно с «дибильной» уткой, но как ее пробьешь, если «желтопузые» в этом своем зале держаться обособленно и никого к себе и на милю не подпускают. К тому же они исправно отплачивают «страшилам» и если начнется разборка, то очевидно на чью сторону станут эти подлые вьетконговцы. Что – то много развелось в городе в последнее время разных узкоглазых, да еще к тому же настроенных весьма враждебно и кровожадно. Но бежать некуда и стоять надо насмерть. Итак, какие есть варианты?
– Я вот в толк не возьму – говорил тем временем парням Грэм «Пузач» Ривенсворт – Эта утка она че золотая?
– Ну как медаль блин олимпийская, точно. Вот они и бегают кто быстрей! – усмехнулся в ответ Джимми «Джабо»