Сент немного отдаляется от Винсента: ему не очень нравится такая идея. Однако другой дядя, а именно Ян Ван Гог, оказывает всемерную поддержку будущему художнику и даёт ему пристанище в своём доме.
Ян Ван Гог был старше Теодоруса на пять лет и женат на Вильхельмине Брёйнс. В 1853 году у них родился сын Хедрик, в 1954-м – Йоханнес (Ян). Брат Доруса довольно успешен в делах и работает директором морских доков.
Организацию подготовки к вступительным экзаменам берёт на себя преподобный Йоханнес Стрикер, муж Виллемины Карбентус, сестры Анны Карбентус-Ван Гог.
Вот так вся семья содействовала нашему герою в поступлении на теологический факультет. Дорус очень надеялся, что все испытания будут пройдены и сын оправдает возлагаемые на него надежды.
Однако уже в первом письме из Амстердама Винсент жалуется Тео, что подготовка идёт тяжело: «Мой мозг бывает затуманен, зачастую голова и мысли путаются. Как мне овладеть этой сложной и пространной наукой, я не знаю; нелегко после стольких лет, полных событиями, привыкнуть к простой, хорошо организованной работе и проявлять упорство. И всё же я не отступаю: если мы устали, то не оттого ли, что уже проделали долгий путь, и если человек на Земле действительно ведёт борьбу, то не являются ли усталость и раскалённая голова признаком такой борьбы?» (117).
Интенсивное изучение предметов Ван Гог чередует с длительными прогулками. В одном из писем он сообщает, что побывал на местном кладбище и прогулялся в окрестностях. Местные луга и фермы напомнили ему некоторые гравюры Рембрандта.
После смерти великого мастера светотени прошло почти два века, и Амстердам значительно преобразился. Стальные механизмы силой пара кромсали грунт, отвоёвывая сушу у моря. Новые острова появлялись буквально из ниоткуда, а каналы удивляли своей продуманной бесконечностью. И всю эту энергию битвы за жизнь Ван Гог мог видеть из окна дома своего дядюшки.
По собственному признанию Винсента, когда он писал письма, то непроизвольно делал наброски. Например, так он изобразил Илию в пустыне под грозовым небом. Подобными случайными рисунками украшены многие письма Ван Гога. Некоторые из набросков превосходны и чрезвычайно точны. И это только повышает ценность эпистолярного наследия великого художника.
Дядя Кор даёт Винсенту книгу немецкого католического монаха Фомы Кемпийского «О подражании Христу». Труд произвёл огромное впечатление, о чём Ван Гог пишет брату: «Книга Фомы Кемпийского совершенно особенная: его слова так глубоки и серьёзны, что их невозможно читать без волнения и почти страха, по крайней мере если читать с искренним стремлением к свету и истине, его язык – то истинное красноречие, которое способно завоевать сердца, потому что оно идёт из сердца» (129).
По мнению Винсента, когда у «человека из еды есть только корка чёрного ржаного хлеба, правильно будет вспомнить слова: „Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их“» (133). Ван Гог часто оказывался в ситуациях, когда на обед была лишь корка ржаного хлеба. Стеснённость в средствах никоим образом