как она говорила ему тогда на склоне.
Поэтому Богдан даже представить себе не мог, что поведение девушки до весеннего обряда особенно в присутствии других женщин племени не могло выходить за рамки простых приветствий. Уйгулана, наоборот, боялась, что Билбэт скажет что-нибудь о прошлом, об их встречах и о странном обряде их племени касаться губами и закрывать глаза.
– Я не устала. Мы все помогаем, – не поднимая взгляда, ответила она.
– Слушай, я хотел сказать насчёт отца, – устало вздохнул Богдан. Уйгулана перестала тереть нагрудник и нахмурилась. – Завтра жарко будет. Надо следить за его раной. Нужна тряпка, ткань. Ну как у тебя на платье.
– Да, я понимаю. И что делать?
– Промывать водой, чтобы там гной не застаивался. Если будет сухая рана, как кора на дереве, это хорошо. Но если будет краснеть и желтеть, плохо. Смотри за трещинами. Если жидкость будет течь, то просто промывай. Хотя до вечера не должно загноиться. Главное, чтобы жёлтый или зелёный гной не потёк.
– Вода есть. Я всё сделаю. Аруна поможет. Спасибо тебе!
– Только воду вскипяти в котелке! Обязательно! Из реки не промывай! Надо кипячённую… Блин, после того как на огне она побулькает, надо остудить и перелить в чистую чашку. Понятно?
– Ну конечно! Ты бы ещё меня учил войлок валять для гэра, – впервые улыбнулась она.
– Надо будет, и этому научу. Вот осень наступит, и научу, – с весёлой искоркой во взгляде добавил Богдан, но Уйгулана вдруг покраснела и снова опустила глаза. Разговаривать с мужчиной об осеннем обряде было нельзя. Тем более в присутствии других женщин. Но чужак, видимо, этого не понимал. Сегодняшний бой на поляне превратил его в настоящего героя.
Все женщины пересказывали то, что слышали от мужей и взрослых сыновей. И слухи эти были невероятными. Билбэт в их рассказах представал не человеком, а духом гор и лесов. И вот теперь этот чужак говорил с ней о будущем приглашении в гэр. Все вокруг это слышали. Значит, уже сегодня ночью женщины племени станут пересказывать это своим мужьям, злобно и ревниво добавляя несуществующие подробности.
– Работы много, – с трудом произнесла Уйгулана. – Вон, ещё несут.
– Слушай, – Богдан оглянулся. Ребята действительно тащили кучу нагрудников и стрел. – Похоже, ты чего-то стесняешься. Не хочешь разговаривать. Ладно. Просто тут такое дело… Хочу, чтобы ты знала. Завтра придут монголы. Много монголов, – при этих словах все женщины, которые до этого притворялись, что усердно плещутся в воде, а на самом деле «бессовестно грели уши», замерли и повернули головы в их сторону. Но Богдан смотрел только на Уйгулану. – Всякое может случиться. Мы можем больше не увидеться. Если монголы прорвутся, бегите. Помнишь, где брёвна глиной замазывали?
– Да. На болотах.
– Попробуйте перейти реку там. Напротив. Или переплывите. По крайней мере, это лучше, чем тут остаться.
– Я никогда не брошу отца и братьев, – не поднимая