не было серьёзных и срочных больных, из-за которых доктор опять бежал в госпиталь, то через какое-то время миссис Легг посылала за Джеймсом Трелони. И тогда в кабинете закрывалось уже оба джентльмена. Правда, они вскорости выходили, причём оба пьяные, но тоска у доктора Легга быстро проходила.
Но если бы только госпиталь забирал всё время мужа – доктор ещё никогда не отказывал в помощи морякам, а поскольку жили они возле бристольского порта, то занят он был постоянно. Вот и сегодня его позвали к матросу, который упал с верхушки грот-мачты на палубу.
Только когда доктор прибежал на пристань, было уже поздно. Из толпы зевак к нему мелкой старческой походкой подошёл старичок Папаша и сказал с сожалением:
– А Джо Илиум отдал богу душу… Не дотерпел до вас, значит…
– Кто? – оторопело спросил доктор Легг, отрывая глаза от воды, которую он оглядывал в поисках шлюпки, присланной за ним с «Белого Орла».
– Да канонир ихний… С «Белого Орла», – пояснил Папаша и горестно вздохнул.
– Как ты сказал, его звали? – переспросил доктор.
– Джо, – повторил Папаша. – Джо Илиум… А что, доктор Легг?
– Странное имя, – поспешил объяснить доктор. – Вот я и спросил… А Илиум – это прозвище?
– Да кто же его теперь знает-то, – сказал Папаша, горестно покрутив головой. – Кажись прозвище, а может, и имя…
Доктор был так потрясён, что всю обратную дорогу он шёл и недоумённо взмахивал правой рукой, разговаривая сам с собою, а дома он поспешил известить мистера Трелони и капитана запиской о вновь открывшихся обстоятельствах, приглашая их к себе.
Ближе к обеду того же дня старичок Папаша, приплывший на ялике к борту «Архистар», крикнул капитана. Капитан вышел из каюты, перегнулся через борт, увидел Папашу и воскликнул добродушно, хотя на душе у него скребли кошки:
– О, ты жив ещё, старый греховодник, не умер?..
Папаша мелко затрясся от смеха, широко раскрыв рот и показав капитану свой один зуб, по-прежнему торчащий во рту, и прошамкал:
– Так, когда умирать-то, Дэниэл?.. Зимою – холодно, а летом – обидно, разрази меня в корму…
Капитан засмеялся и, продолжая балагурить, жизнерадостно воскликнул:
– Тогда женить тебя надо… Во имя Пресвятой девы…
Папаша опять довольно захихикал и передал капитану письмо. Капитан бросил ему в ялик монетку и быстро ушёл. В каюте он трепетными руками распечатал конверт. На листе бумаги почерком Сильвии было написано:
– «Ты красивый… Я тебя люблю…»
И морщины на лбу капитана разгладились.
Вечером Сильвия спросила мужа:
– С чего ты взял, что сын банкира Саввинлоу стыдится своего отца?..
– Я это знаю, – ответил капитан.
Капитан знал это совершенно определённо: незадолго до ссоры с Сильвией к нему на борт «Архистар» неожиданно поднялся Роберт Саввинлоу, сын банкира