коварной паутиной.
Зачем тебе на этом свете жить?
Кого ты огорчишь своей кончиной?
Но понимаю, что я так же слаб
и бесполезен в краткой, страшной жизни.
Своей свободы подневольный раб
в ловушке неприкаянной Отчизны.
Я хищно ем животные куски
существ, убитых для прокорма плоти,
спасаясь от насилья и тоски
в погибельном, шальном водовороте.
Быть может, Бог взирает свысока,
как я ползу бесславным насекомым,
и где-то близко смертная река,
где сгину я, возмездием влекомый?
Я веточку подставлю паучку —
пусть он по ней рванется из ловушки.
Пусть повезет сегодня дурачку…
Спасайтесь, зазевавшиеся мушки!
«Мир мутится…»
Мир мутится, отслаивая сущность цельности. Устремляюсь трепетать от любви и верить. Переболевший комплексом полноценности, уверенно вхожу в распахнутые двери. В паутине аспектов позитивность зыбкости смыслов, меняющих свет и сгущающих тьму. Без оптимистичной воли вовек не выбрести – обживать тяжело дерьмовую кутерьму…
Вспенено психованное время мирозданья. Душевную мякоть пиявки мыслей сосут. Спец – в тупиках своего и чужого страданья – среди порядочных людей и подлых паскуд. Сквозь смуту сомнений по минному полю судьбы, стремный скиталец в себе и беглец из себя, непрестанно бойко бреду, оставляя следы, терзаясь, терзая, спасая, в меру губя…
Давлю зло в добре, добро из дерьма извлекаю да в окрестности счастья пытаюсь добраться. Только удача стервозная, probлядь такая, с другими предпочитает сладко стебаться. О жизненной субстанции, об особях ее размышляя, непрестанно офигеваю… Не нужна давно душа октябрю и маю – в реалиях новых важней не наше, а свое.
Блуждает разум, в закоулках бытия кряхтя, пытаясь опечаленность развеять как-то. Спасибо, что козырная приходит карта, злобные демоны и ангелы пока щадят… Рвем радости вожделенные куски натужно и раздваиваем, как нам надобно, мораль – но ни хрена не можем душу не замарать. Зачем живем мучительно, нелепо, не нужно?
Проясняется мир, и выясняется все же, в мутной явности тают истины миражи. А если шибко умный, откровенно скажи: почему знаем, как правильно жить, но не можем?
Блюдя
Мчит время во всю прыть.
В душонке пепел грез.
Так ныть или не ныть?
Безжалостный вопрос.
Безжалостный ответ.
Бессильный, смутный след
смывают волны лет…
Был злопамятен в меру —
рядовой индивид,
зрел в разломную эру —
озверел от обид…
Что со мною случилось?
Отчего же в душе
столько мути скопилось,
что противно уже?
Вновь в надсадном мейнстриме
изголяюсь, крутясь,
в благодетельном гриме
мордой тыкаясь в грязь.
И во зло, и во благо
на судьбину скулю.
И рычу как дворняга —
цепь и волю люблю…
Добротой утрамбую
извращенность