не думал над тем, чтобы убраться из Далтона? – спросил Мак, толкнув дельную тему для разговора.
Я понимал, что дискуссии могут привести к тому, что я ляпну о своей затее укрыться в лесу. Нельзя было допустить, чтобы об этом узнал даже мой напарник. Но, тем не менее, что-то подначивало меня рассказать ему.
– Думал. Много раз думал… А что ловить-то? Выберемся из Далтона и куда дальше? По-моему, лучше всего оставаться здесь и надеяться на лучшее.
– На Бога.
– Вряд ли. Если он и существует, то он тот еще засранец.
– Вот из-за таких как ты, он и решил наказать человечество.
За последние дни Мак сильно изменился. Я заметил это еще несколько дней назад и даже пытался разузнать об этом, если вы помните. Но все попытки были тщетны.
Казалось, Мак в чем-то разочаровался, или даже отчаялся. При чем настолько сильно, что вроде бы даже начал веровать во Всевышнего. Сначала пропадало его хладнокровие, теперь появляются надежды на небо – у напарника точно были проблемы, о которых он не хотел говорить.
По всей вероятности, эти мои переживания по поводу Мака и явились главной причиной, развязавшей мне язык. Я больше не мог молчать – я хотел помочь.
– Когда Бог хотел всех нас затопить, Ной построил ковчег, где укрыл каждой твари по паре и таким образом сохранил жизнь. У меня похожая затея. Это, конечно, не лодка, но суть та же – а заключается она в том, что мы сможем укрыться и переждать… – Напарник смотрел на меня так, будто я предстал пророком, чьи благие слова, вкушенные им, должны были как-то помочь. – …Ты возьмешь Мирослава и вместе с ним переедешь ко мне в хижину. Мы завалим подъездную дорогу, замаскируем дом, соберем охранный кордон и будем дежурить, чтобы никакая тварь не посмела забрать наши жизни. Пока чертовщина будет топить планету, мы проплаваем среди леса и переждем. Западнее моей хижины труднопроходимая тайга, сам знаешь, с севера и юга леса пореже, но тоже надежны; таким образом, нам останется оберегать только восточный подступ. Думаешь, не сможем? Еще как сможем! Как тебе идея, а?
Мак еще некоторое время смотрел на меня, а потом медленно отвернулся лицом к боковому стеклу и, сдерживая крики отчаяния, застонал:
– Брендан, у меня проблемы…
– Какие проблемы? – спросил я, будто совсем не догадывался.
– Мой сын…
– Что с ним? – На этот раз я ожидал услышать что-то действительно ужасное.
– Он… обезумевший.
Я резко дал по тормозам, развернувши машину поперек дороги, выскочил из нее и направил табельный пистолет в сторону Мака.
– Почему ты молчал?! Выходи из машины!
Должно быть, вы не понимаете, почему я так отреагировал. Стоит объяснить. Понимаете, ведь если Мирослав всё это время был заражен, то Мак тоже мог быть переносчиком вируса. Этим он ставил под угрозу мою жизнь и, что хуже, жизнь моей семьи. Я не знал, как мне