требую объяснений! Ты столько лет скрывал от меня то, что ты гомосексуалист. И при этом постоянно говорил, что так сильно меня любишь! А это, оказывается и не было правдой?!
– Почему, я люблю тебя. Именно поэтому я не хотел тебе всего рассказывать, чтобы не причинять боли и беспокойства.
– Твоя ложь в данном положении дел ранит меня гораздо сильнее, чем просто знание этого факта. Да, я не совсем была готова принять это. Но я люблю тебя, ты мой сын, поэтому я обязана принимать тебя таким, какой ты есть, со всеми недостатками и особенностями! А ты посчитал правильным молчать, оставлять меня в неведении! И ведь я периодически заводила тему твоего брака. А ты… Ты жил с этим парнем, который погиб. Вы воспитывали этого мальчика, который сегодня разбился. Я говорила с его мамой. И она мне все рассказала. И мне было больно от того, что я воспитала подонка, способного сначала подобрать ребенка, а потом решить вернуть его назад, как просроченную игрушку…
– Он не был моим родным ребенком, я относился к нему…
– Ты взял на себя ответственность заботиться о нем! Или твоего мнения не спрашивали, и просто поставили перед фактом? – Инна Васильевна не могла понять, почему сын не хочет сознаваться во всем и продолжает выкручиваться.
– Нет, со мной это обсуждалось. Я согласился.
– Тогда ты не имел права требовать, чтобы его забрали. Он живой человек.
– А я? Разве не живой человек? Я что, принадлежу им как вещь?
– Когда речь заходит о семье, то с определенными параметрами свободы приходится поступаться.
– У меня не было семьи…
– Нет, и я это теперь понимаю. У вас была семья, раз ты не сбежал оттуда быстро. Тебя там все устраивало, пока что-то не произошло… Неужели у тебя не осталось и доли жалости, уважения и совести? Хотя бы по отношению ко мне?
В голове Андрея Ефремова творилось бог знает, что. Он понимал, что совершенное им несколько часов назад, убийство Суворовой совершенно теряет смысл. И в нем его не было, так как к тому моменту уже все произошло. Более того, мать настроена агрессивно и жестко:
– А что бы я тебе сказал? Мамочка, я гей и у меня семья и мы воспитываем приемного ребенка? Откуда я знал, как ты отреагируешь?
– Я твоя мать, кто как не ты должен знать меня лучше других?
– А если я боялся?
– Я воспитала труса, который не хочет признаваться в том, что разбил любимую мамину вазу, хотя его вина более чем очевидна?
– И потом, ты столько раз говорила про то, как хочешь внуков, чтобы у меня была жена. Вспомни! Каждый раз, когда это происходило, ты вызывала у меня сомнения. И они росли и множились. Это немыслимо отвратительное ощущение, если ты вообще понимаешь, что я хочу до тебя донести. Отвратительное состояние. Поэтому я и пошел на такой поступок. Хотел разобраться в себе, может сделать тебе приятно и найти девушку…
– А в итоге, ты, разобравшись в себе, убил трех человек…
– Трех? Почему?
– А ты хочешь сказать, что не имеешь отношения