не испытывала. Она, как и все почти молодые женщины, выходящие замуж за мужчин, вдвое себя старше, руководствовалась, прежде всего, расчетом. Катаев занимался строительным бизнесом, возводил крупные столичные объекты, и тут, безусловно, было на что рассчитывать! Конечно, при всем при том, Катаев вызывал у нее определенную симпатию, да и спать с ним ей было не противно, в отличии от многих других, оказавшихся на подобном ей месте, но большего она к нему не испытывала.
И Маланья в один прекрасный момент, решила для себя, что ей все же лучше сдать позиции, чем продолжать жить с Катаевым. Оставалось только найти подходящего претендента, место которого и подвернулось Славе Покровскому.
«А, что?» – рассудила Маланья – «он тоже при деньгах, да к тому же молод и холост!»
Славе было тридцать девять лет. «Я ему нравлюсь, и он, похоже, намерен взглянуть на свои чувства всерьез. Чем не вариант на смену позиций? Замуж за него пока можно и не выходить, повременить, приглядеться, а там, – будем посмотреть!»
– Вот и посмотрела! – зло сказала Маланья и в очередной раз рьяно надавила на газ.
Солнце, восходящее, легкое, несущее на себе пока еще ночной, ленивый оттиск томной завесы, зажелтело, затеплилось, поигрывая несмелыми бликами на утреннем росистом шоссе, а потом любопытно скосило пару своих лучей к боковому оконцу ее автомобиля.
– Вот и утро настало! – иронически изрекла Маланья, когда любопытные лучи невзначай коснулись ее бокового зрения.
«И куда я в такую рань?» – она принялась посматривать на указатели и обнаружила, что движется в сторону Звенигорода, и даже не заметила, что до него уже рукой подать.
Ну, надо же! Дорога сама завела ее в эту сторону! А ведь здесь, неподалеку находилась дача ее подруги Ани Кудриной. Маланья часто приезжала сюда одна и с двумя другими подругами – Аней Зарубиной, которая в их дружной – по близкому четверке, именовалась Анечкой под номером 2, или просто Нюркой, и Машей Разумовой.
Дружба Маланьи и Нюрки имела самые древние корни. Они произрастали с четвертого класса. Аня тогда перевелась из другой школы по причине перемены местожительства, и с первого дня, как только села за одну парту с Маланьей, девочки не переставали дружить до сих пор. С Машей Разумовой и Аней Кудриной Маланья подружилась через Нюрку. Девочки все втроем учились в Менделеевском университете, в отличии от Маланьи, закончившей институт иностранных языков.
Итак, дорога вела Маланью к даче Ани Кудриной. А точнее сказать, Маланья сама завела себя туда в силу подсознательной привычки мозга, давно уже изучившего этот маршрут, и теперь, в момент расстройства Маланьи, взявшего на себя роль ее автоматического путеводителя.
– Ну, что ж, к Кудриной, значит к Кудриной! – сказала себе Маланья. – И хорошо, что так получилось! Прежде всего, хорошо потому, что Слава не знал, где находится дача ее подруги, и вообще он понятия не имел, что у Ани есть эта самая дача. Теперь, по крайней мере, если ему и вздумается