в движениях, утомление, бессилие, глухую тоску и даже следы какой – то бесполезной, мертвящей досады за минутное увлечение (18; 29).
Вот отрок; его имя неизвестно; но восторг любви сияет в очах его; неопытная сила юной, беспредельной страсти кипит в молодом его сердце. Он с радостью, даже с благодарностью отдает свою жизнь, он о ней и не думает; он глядит в лицо царицы, и в глазах его столько упоения, столько беспредельного счастья, столько светлой любви, что в гиене мгновенно проснулся человек, и царица с умилением взглянула на юношу. Она еще могла умиляться!
Но только на одно мгновение. Человеческое чувство угасло, но зверский дикий восторг вспыхнул в ней еще сильнейшим пламенем, может быть, именно от взгляда этого юноши (19; 137).
А. А. Блок
«Когда же мне пела она про любовь,
То песня в душе отзывалась,
Но страсти не ведала пылкая кровь…» (с. 26);
«Но если б пламень этой встречи
Был пламень вечный и святой,»
«И мне хотелось блеском славы
Зажечь любовь в Тебе на миг,» (с. 28);
«Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Все померкло, прошло, отошло…»
«Ты не ушла. Но может быть,
В своем непостижимом строе
Могла исчерпать и избыть
Все мной любимое, земное…» (с. 48);
«Сердцу влюбленному негде укрыться от боли.» (с. 55);
«Но люблю я тебя и за слабость мою,
За горькую долю и силу твою.
Что огнем сожжено и свинцом залито —
того разорвать не посмеет никто!» (с. 83);
«Я знаю женщину. В ее душе
Был сноп огня. В походке – ветер.
В глазах – два моря скорби и страстей.» (с. 91);
«Что я сумела, когда полюбила?»
«…вечной любовью Перстень – Страданье тебе сковать.» (с. 109);
«И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,» (с. 112);
«Я всех забыл, кого любил,»
«Я сам иду на твой костер! Сжигай меня!» (с. 129);
«И, настигая, с новым жаром
Шепчу ей нежные слова,
Опять кружится голова…
Далеким озарен пожаром,» (с. 137);
«Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и жалких выражений:
«Ты мой», «Твоя», «Люблю», «навеки твой».
Я рабства не люблю.» (с. 156);
«Моя! Моя!» – И пусть она не мне крикнет: «Твоя! Твоя!» (с. 158);
«О, тоска! Через тысячу лет
Мы не сможем измерить души:
Мы услышим полет всех планет,
Громовые раскаты в тиши…
А пока – в неизвестном живем
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнем,
Обжигаем себя и других…» (с. 182);
«Жадно влюбленное сердце бросаю
В темный источник сияющих глаз.» (с. 201);
«О, сердце, сколько ты любило!
О, разум, сколько ты пылал!» (с. 216);
«Ты проклянешь, в мученьях невозможных,
Всю