искусной резьбой, громадными террасами или остроконечными башенками. Большинство домов не разделялись заборами – это было просто не принято.
Обитатели дач занимались своими делами. Где-то дамы ухаживали за цветниками. Где-то дети сновали по гимнастическим снарядам или катались на качелях. Кто-то наслаждался полуденным чаепитием за длинным столом, накрытым белоснежной скатертью. Бывалые дачники Василия Оттовича узнавали, справлялись о делах или зазывали в гости. Доктор Фальк, со всегдашним тактом, вежливо приветствовал соседей, но от приглашений вежливо отказывался.
Его собственная дача располагалась крайне удачно. Да, не прямо на берегу залива, но это и хорошо – в ветренный день не так сильно задувает песком с дюн. Зато на участке течет ручеек, стоит белая ажурная беседка, а если подняться в комнату на изящной башенке (самое любимое место в доме), то можно с удовольствием пить чай или кофе, наслаждаясь ничем не закрытым видом на море. Можно было бы начинать отдыхать, если бы не одно «но». «Но» прохаживалось по террасе перед входной дверью и звалось Верой Павловной Шевалдиной.
ГЛАВА ВТОРАЯ
«Я имею несчастье быть медиком, и нет того индивидуя,
который не считал бы нужным «потолковать» со мной о медицине»
А. П. Чехов, 1883 год
Фальк недолюбливал Веру Павловну Шевалдину по нескольким причинам.
Во-первых, сам вид генеральши оскорблял его чувство прекрасного. На старости лет Вера Павловна настолько располнела, что размерами сравнялась с комодом, что достался Фалькам вместе с матушкиным приданным. А ради того, чтобы внести сей предмет мебели в квартиру на Васильевском острове, потребовалось срочным порядком заменить в ней все двери! Комод, тем временем, два дня красовался на улице под неусыпным оком городового (получившего, по такому случаю, почти половину своего месячного жалования). Но вернемся к описываемой особе!
Во-вторых, врачебные чувства Фалька Вера Павловна тоже оскорбляла. Поднявшись на крыльцо (всего две ступеньки), генеральша уже начинала пыхтеть, словно пригородный паровоз, доставляющий дачников в Зеленый луг. От любых замечаний Василия Оттовича по части диет она отмахивалась, как от надоедливых мошек. Не действовала даже угроза реквизировать тело Веры Палны после смерти для наглядной демонстрации студентам пагубных последствий чревоугодия.
Третей же причиной антипатии было то, что Шевалдина разносила сплетни. Овдовев лет семь назад, Вера Павловна направила всю свою энергию, ранее растрачиваемую на отравление жизни супруга, на вынюхивание грязного белья обитателей Зеленого луга. Иногда – буквально. Фальку казалось, что стоит ему прищуриться, как он увидит летящие вслед за генеральшей воздушные обрывки фраз, живописующие самые нелицеприятные истории из жизни дачников. В особенности Вера Павловна любила коллекционировать случаи супружеской неверности. Доцент Пряжский, например, узнав от генеральши о забавах своей супруги