ее якутская суть. В нем же говорила его мать тайга, для которой он стал желанным сыном. Разные по крови, они с Туярой несли в себе одну душу леса.
– Помню. – Туяра пошевелилась во сне и вздохнула. Ее черные волосы заскользили по белой подушке, длинные пряди свернулись кольцами, и луна дотронулась до этой черноты, озарив ее холодным светом.
Время отсчитало десять лет в прошлое.
***
Туяра сама пилотирует маленький тренировочный самолет. Она давно хотела свозить Антона в Алдан. Ранним утром здесь еще тихо, местные жители заняты своими делами.
– Придется идти пешком в гору, – предупреждает она.
Шасси коснулись асфальта, Антона тряхнуло.
– Лучше бы я вел, – в те дни еще майор, Лебедев потер ушибленную руку: он ударился о приборную панель.
– Да брось ты, я и сама прекрасно справилась.
На языке якутов ее имя значит «воздушная». С тех пор, как она села за штурвал, Туяра не представляет себе жизни без неба, и Антону это нравится. Когда он касается ее, он чувствует в ней силу, от которой у него перехватывает дыхание.
И вот они идут тропами, ведущими от подножия горы к ее вершине. В паре километров от них виднеются натянутые канаты горнолыжных подъемников. Заброшенные круглые люльки болтаются в воздухе. Зимы стали теплее, и снег появляется ненадолго, а место лыжных трасс снова начал занимать лес. Лиственницы, еще молодые, с мягкими иголками и красными шишками, разрастаясь год от года, верхушками уклоняются от канатов подъемников, а лапы весело хлопают по крышам домиков лыжной базы.
– К ней нельзя так запросто, нужно подняться, проявить волю, пересилить себя. Чем труднее путь ты выберешь, тем благосклоннее она будет. – Туяра ведет их едва заметной тропой. Антон спотыкается о камни, отодвигает от лица колючий еловый лапник. Кое-где растут грибы, их желтые шляпки изъедены червями – все в черных дырах ходов, проедаемых мутировавшими паразитами. Перемена климата не прошла бесследно для тайги: простые существа быстро приспосабливались, некоторые меняли форму тела, некоторые меняли рацион, а кто-то мигрировал. Пока незаметно постороннему глазу, но уже очевидно для местных жителей, тайга трансформировалась. Это и пугало, и поражало одновременно. Было удивительно наблюдать, как сама великая Природа учится выживать там, где испокон веков должны были выживать люди.
– Это средний мир, – не оборачиваясь говорит Туяра. – Мир между небом и землей, где обитают люди и звери.
Она прикоснулась к лиственнице.
– Гнездо шамана. – Она указывает вверх на расщепленный на пять частей ствол.
Выросший в поселении старообрядцев, Антон мало что знал о легендах народов Якутии. Зато он знал многое о Боге, но сейчас Туяра показывает ему свой мир. С детства Антон приучился видеть миражи тайги, ее сны, ее ворожбу, которой она, словно колдунья, окутывала мальчика, если он в одиночестве забредал слишком далеко в чащу.
Тропа закончилась и впереди высоко в гору тянется дикий, нехоженый лес. Город