столе я заметил кое-что. Осторожно приблизившись, держась за стену, я ощупал столешницу. Так и есть: россыпь цилиндрических предметов оказались самыми настоящими свечами. А рядом лежал коробок спичек. Точнее, коробком это было можно назвать с большой натяжкой: это были спички западного производства, из сложенного и нарезанного картона, с одной полосой для зажигания.
– Арти, что делаешь? – настороженно спросила Соня.
– Хочу свет дать.
– Думаешь, стоит?..
– Для стражей это не имеет значения, – ответил я, – они не по свету ориентируются. Но это имеет для нас. К тому же, мы за дверью.
Соня промолчала.
Я оторвал одну спичку. Чиркнул по полосе. Посыпались искры. Со второго раза удалось добыть огонь. Я взял одну из свечей и запалил фитиль.
– Как-то тут слишком… – произнесла Соня, оглядывая комнату, где мы оказались.
– Порядок? – добавил я.
– Да! – кивнула напарница, – точно. Для могилы, где происходило массовое убийство…
– Это ни о чём не говорит, – сказал я, – может, просто это помещение не задели.
– Да, – согласилась Соня, – возможно.
Я подошёл к двери. Она оказалась довольно интересной и даже странной конструкции: вместо петель дверное полотно было подвешено на полосе чего-то, напоминающего то ли кожу, то ли резину. Скорее, первое, раз она провисела так долго. Никаких петель не было в помине. Зато по краю двери, закрывая щели, шёл уплотнитель, из такого же материала, на котором держалась дверь.
– Я прилягу, – сказала Соня, указывая на голую кровать в углу комнаты, – ты не против?
– Конечно, – кивнул я, – только осторожно. Без шума. Проверь сначала, что она держит.
Кровать оказалась довольно прочной. Соня осторожно легла на неё и вытянула ноги.
– Как же мерзко-то, – вздохнула она, – Арти, когда поймаем этого говнюка, я ему…
Дальше последовала такая тирада, которую я никак не ожидал от обычно спокойной и человеколюбивой Сони. Видимо, у каждого есть свой предел. После нескольких особенно удачных пассажей мне даже стало немного жаль Павла.
– Я бы ещё с Эльвирой серьёзно поговорил, – добавил я, когда Соня закончила, – по кадровым вопросам.
– О, и это тоже! – кивнула напарница, – но сначала этому…
И она повторила одну из операций, которую твёрдо намеревалась проделать над Павлом.
– Хорошо. Я подержу если что, – добавил я.
– Спасибо. Ты настоящий друг.
Соня закрыла глаза. А я взял свечку и ещё раз внимательно осмотрел помещение.
На стеллаже, среди бесполезных штуковин, вроде пресс-папье, коробок, степлеров и прочего хлама, я обнаружил кое-что интересное. Нож. Даже довольно острый.
Довольно ухмыльнувшись, я взял оружие. С ним как-то спокойнее. Против стражей не поможет, конечно – но хоть изобразить видимость борьбы будет можно.
Я продолжил осмотр. И обнаружил в ящике стола несколько старых, выцветших фотографий. На одной из них я обнаружил уже знакомое мне лицо. Внизу фотографии была надпись, выполненная