его работы можно рассматривать как толкование религиозных трудов в целях их практического применения действующей публичной властью и населением. Он убеждал, что возможное противостояние между светской и церковной властью должно решаться в пользу церкви: «Прихоть гражданина или чужестранца не смеет нарушать общественного договора, укрепленного законом или обычаем государства или народа: всякая часть, которая не согласуется с целым, безобразна. Если же Бог приказывает что-нибудь делать вопреки чьим бы то ни было нравам или установлениям, то это должно быть сделано, хотя бы там никогда так не делали. Если эту заповедь забыли, она должна быть возобновлена; если она не установлена, ее следует установить. Если царю в царстве дозволено отдавать приказания, которых ни до него никто, ни сам он раньше не отдавал, и повиновение ему не является действием против государства и общества – наоборот, именно неповиновение будет проступком противообщественным (ибо во всех людских обществах условлено повиноваться своему царю), но тем более надлежит, не ведая сомнения, подчиняться приказаниям Бога, царствующего над всем творением Своим. Бог стоит над всем; ведь и в человеческом обществе большая власть поставляется над меньшей, и эта последняя ей повинуется»[203].
Св. Августин в своих работах обосновывает иерархию отношений: «Бог – царь – народ»; дает определение преступления: «когда жаждут нанести вред, обидев человека или причинив ему несправедливость: враг желает отомстить врагу; разбойник грабит путешественника, чтобы поживиться на чужой счет; страшного человека убивают, боясь от него беды; бедняк – богача из зависти; человек преуспевающий – соперника из страха, что тот сравняется с ним, или от огорчения, что он уже ему равен; из одного наслаждения чужой бедой – примером служат зрители на гладиаторских играх, насмешники и издеватели»[204]. Его криминологические и уголовно-процессуальные наблюдения определяют преступление как «побеги греха, которые пышно разрастаются от страсти первенствовать, видеть и наслаждаться, овладевает ли человеком одна из них, две или все три разом»[205]. Св. Августин вводит, выражаясь современными терминами, категорию смягчающих ответственность обстоятельств, признаки малозначительности преступления и состав злоупотребления служебным положением: «Среди поступков, преступлений и столь многочисленных беззаконий имеются и грехи преуспевающих в добром. Справедливые судьи и порицают их во имя закона о таком преуспеянии, но и хвалят как траву молодых всходов в надежде на хороший урожай. Есть некоторые действия, напоминающие проступок или преступление, и тем не менее это не грехи, потому что они не оскорбляют ни Тебя, Господи Боже наш, ни общества: человек, например, добыл для себя некоторые предметы, соответствующие и его образу жизни и времени, но, может быть, из страсти к приобретению? Желая кого-то исправить, наказывают его, пользуясь своей законной властью,