пушек толпились мужчины. Спаска попыталась высмотреть среди них отца, но его там не было.
Славуш дернул ее за руку и, как ни странно, повел к лестнице на стену.
– Почему пушки не стреляют? – спросила Спаска.
– У нас всего три пушки. Надо не меньше получаса, чтобы стволы остыли, иначе порох раньше времени загорится. Пригнись, – велел Славуш и потащил Спаску в сторону от ворот, к восточной стороне замка.
А Спаска подумала, что отец ни за что не станет прятаться от летящих через стены камней и горящей смолы. Ей не хотелось уходить от него, но она не посмела противиться Славушу, просто тихо заплакала – от боли и страха. От того, что, может быть, больше никогда не увидит отца…
– Что ты, Спаска? Что ты плачешь? Тебе страшно? – спросил Славуш. – Не бойся, я же рядом. С тобой ничего не случится…
С каждым шагом становилось все темней – с восточной стороны никто к замку подобраться не мог, там к обрывистому склону холма вплотную подступала непроходимая трясина, поэтому на стене было пусто. Но Славуш знал, что делает, и без труда нашел тяжелую деревянную крышку люка, ведущего на узкую лестницу внутри стены.
– Не бойся. Тут темно, но я буду тебя держать. И осторожно – ступеньки очень высокие.
Спаска не боялась темноты – она темноту осязала. Холод стен и ступеней отличался от холода затхлого воздуха. Она могла бы даже сказать, где стена покрыта волглым лишайником, где камень остается чистым и сухим, а где осыпается от сырости.
– Там крысы, – сказала она, тихо всхлипнув.
– Ты боишься крыс? – Славуш покрепче сжал ее руку.
– Нет. Я просто говорю, что там крысы.
Крысы разбежались, когда Славуш пошел по ступеням вниз.
Лестница вела к низкой двери, больше похожей на лаз, снаружи ее прикрывали два огромных валуна, а сразу за ними начиналась трясина. В черной маслянистой воде отражалось зарево пожаров в замке, и от этого ледяной холод болота казался еще холодней. Но Славуш без трепета шагнул в воду.
– Не бойся, здесь не глубоко, даже ноги не промочим.
И в самом деле – под тоненькой пленкой воды прятались деревянные мостки, не широкие, но вполне надежные. Правда, шли по ним недолго – лишь миновали топкое место.
– Темно-то как… – проворчал Славуш, остановившись на краю мостков. – Вешек не видно.
– А куда нам надо? – спросила Спаска.
– Сначала на восток, а потом к северу, на Лысую горку. Там есть землянки, можно прожить несколько дней.
Нет, вешек Спаска тоже не видела, но чувствовала дрожь болота и могла безошибочно сказать, где твердая тропа, а где опасная топь.
– Пойдем. Я знаю, как идти, – сказала она и потянула Славуша вперед.
В темноте голос болота слышался особенно отчетливо: оно радовалось новым жертвам, и в замке, и на подступах к его стенам. Ему было все равно, кто победит.
21 февраля 420 года от н.э.с. Исподний мир
Три дня в сырой землянке тянулись бесконечно долго. Славуш совсем не умел рубить дрова, и то, что ему удавалось раздобыть