с трудом поднялся на ноги, схватил «дипломат» и поспешно кинулся к двери.
Дальнейшее Сандаев воспринимал как будто через какую-то пелену.
Позже, сидя за рулем своего «Рено», Сандаев попытался восстановить ход событий. Он отчетливо помнил, что успел закрыть за собой дверь кабинета. Он помнил лицо охранника, который изумленно смотрел на своего начальника, столь странно покидающего стены казино.
Сейф, судя по всему, Сандаев так и оставил открытым, но его это уже не волновало. Евгений мчался по трассе к дому в новом спальном районе города, где он всего месяц назад снял себе квартиру. Об этой квартире знали лишь двое. Он и его молодая любовница Маргарита. Лучшего места для того, чтобы отлежаться какое-то время и принять для себя решение, придумать было невозможно.
Легкая улыбка тронула губы Сандаева.
– Ее привезли из Русского музея. Выставили у нас, в Художественном. На месяц, – Мелихов старательно срезал кончик сигары и бросил его в пепельницу. Потянулся к зажигалке. – Статуэтка называется «Царевна Волхова». Это одна из выдающихся работ великого Врубеля...
– Лекции по искусству нас не интересуют, – перебил собеседника Скелет, забрасывая ногу на ногу. – Давайте разговаривать по существу. К какому сроку вам нужна эта штукенция и сколько вы готовы заплатить нам, если мы ее доставим вовремя?
Мелихов сдвинул брови к переносице, и по одному этому выражению Готспер понял, что подобный подход к делу ему совсем не понравился. Скелет, казалось, даже не заметил перемены. Все его внимание было сосредоточено на зажатой меж пальцев тлеющей сигарете. Бледность и худощавость лица Скелета остались теми же самыми, что и два часа назад, когда он сошел с поезда, но в остальном вид вчерашнего зэка существенно изменился. Татуированные до плеч руки скрывала бирюзового оттенка рубашка с длинными рукавами, джинсы подпоясаны широким кожаным ремнем, а на ногах надраенные до блеска ботинки с тонкой шелковой шнуровкой. Готспер убедил друга, что такой прикид подойдет ему лучше любого другого. Немного поколебавшись, Скелет согласился, но по собственной инициативе добавил все-таки к новым шмоткам серебряный перстень на левую руку в виде выпуклого черепа. Готспер неприязненно морщился всякий раз, когда его взгляд падал на это нелепое украшение старого приятеля.
– Я говорю вам о ценности этой статуэтки не ради того, чтобы прочесть лекцию, – с нажимом произнес Геннадий Геннадьевич, раскуривая сигару. – Я хочу, чтобы вы отнеслись к этому делу со всей ответственностью, и если с моим заказом что-то случится...
– Мы – профессионалы, братан, – Скелет самодовольно осклабился. – Если мы беремся за работу, результат гарантирован. Положительный результат, я хочу сказать. Какой размер у статуэтки?
Обращение «братан» в его адрес пришлось Мелихову по душе еще меньше, чем бесцеремонная манера Скелета вести беседу. Но Геннадий Геннадьевич сдержался. Откинувшись в кресле и держа сигару в согнутой руке немного на отлете, он буквально буравил глазами обоих собеседников.
–