и озеро-сердце. Огромные ржаво-коричневые болота были похожи на лунные пейзажи. Вились серебристыми змейками небольшие речонки. А вот и большая река со светлыми песчаными отмелями, с цепочками домиков по берегам, и, как в песне поëтся, «зелëное море тайги». Безмерная красота!
Незаметно прошёл час, пора начинать снижение. Ваня напрягся, ссутулился: так он волновался. Андрей улыбнулся, видя, как переживает молодой напарник.
Стали отчётливо заметны домики Якутина. Сосны вокруг села становились всё крупнее и крупнее. Ивовые кусты, аэродром, пугало от птиц, полоса… Шасси мягко коснулось земли. Посадка прошла в штатном режиме. Самолёт, как такси, подрулил прямо к деревянному зданию аэровокзала.
Рыжая девушка с котом не удержалась от комплимента Ване, который открывал люк и подставлял лесенку для выхода:
– Мягче, чем на «Боинге». Спасибо…
В ответ молодой пилот только скромно улыбнулся и обратился к Андрею:
– Не торопитесь, Андрей Николаевич, сами выгрузимся и потом подготовимся к вылету.
Андрей вышел из самолёта сразу после пассажиров и быстрым шагом направился к решётчатой ограде, которую охранял полицейский. Вот такой «выход в город», а не сотни метров переходов в крупных аэропортах.
У ограды, чуть в стороне от оживлённой толпы встречающих, стояла пожилая пара. Именно к ним Андрей Берестов каждую пятницу летал на свидания. Это были его родители.
Андрей неуклюже ткнулся в щеку матери, стесняясь поцелуя, пожал сухую, ещё крепкую руку отца. Он всматривался в родные лица, пытаясь понять, как здоровье, как настроение у стариков.
Тревожился всю неделю. Нет у него ближе людей на земле.
Три часа между посадкой и взлётом он проводил в родительском доме, стоявшем неподалёку от аэровокзала. За это время успевал выпить чаю с малиной, пожамкать кота Степана и даже ополоснуться в баньке, натопленной в честь приезда, а точнее – прилёта сына. Ради пятничных свиданий он отказался от Шереметьева, от больших городов и призрачной карьеры. Дома ему было всегда тепло, спокойно.
Ровно через три часа, минута в минуту по расписанию, «элка» с полным салоном пассажиров шустро оторвалась от земли и взяла курс на Димково. Андрей не знал, что мать украдкой сунула во внутренний карман куртки переписанную от руки молитву с благословением «воздушного шествия, запрещая бурям и ветрам противным, лодию воздушную целу и невредиму соблюдая».
Родители долго махали вслед голубому самолёту, но Андрей их уже не видел. Люди на земле казались всё меньше, пока не исчезли совсем. «Черепаха» набирала высоту. Андрей прищурился, чтобы разглядеть на краю села зеркало пруда. Там водились жирные караси, которых он мечтал половить в отпуске. Видел родительский дом под старой шиферной крышей и необшитую бревенчатую баню, недавно протопленную. Ему показалось, что он даже почувствовал сладковато-пряный запах берёзового дымка. Стоп! Или это запах дыма в кабине? Нет-нет, показалось…
Летим!
Сестра