идти. Через пару-тройку повторений этот однообразный ответ стал звучать настолько пугающе, что я тоже замолчала. Один раз я попыталась его остановить, но он просто вырвал руку и пошел дальше. Остаться брошенной в одиночестве в этом странном лесу показалось страшнее, так что я догнала его, вцепилась в рукав и постаралась изо всех сил не отставать. Сделать это оказалось не так-то просто, все-таки Дан меня намного выше, и ноги длиннее. На каждый его шаг приходилось два моих. На каком-то особо неудачном бревне я поскользнулась и не удержавшись полетела вниз, потянув за собой Дана. Повезло, что бревно лежало не над оврагом, и лететь оказалось недалеко. А не повезло в том, что мы упали в какой-то колючий куст, похожий на шиповник и расцарапались до крови. Падение, похоже немного привело Дана в чувство, потому что он не только меня не бросил, но и помог выбраться из куста.
– Дан, мы заблудились, ты понимаешь? – я была готова расплакаться.
Дан только вздохнул в ответ и потянул меня вперед. – Пойдем, – сказал он, когда я не сдвинулась с места. – Рано или поздно мы выйдем к жилью. Здесь не такой уж глухой лес, что-нибудь да найдем. Сидеть в кустах точно не лучшее решение.
С этим я была вынуждена согласиться. Мы пошли дальше по еле видной тропинке, даже не тропинке, а намеку на нее. Я читала где-то про такие тропинки, их, кажется, называли охотничьими. Хорошо бы дойти до какого-нибудь места до темноты. Мои часы разрядились, хотя накануне поездки я ставила их на зарядку, должно было хватить на неделю-две, поэтому сложно было сказать, сколько мы уже бродили по этому клятому лесу. Солнца, чтоб по нему сориентироваться тоже не было видно, то ли из-за туч, то ли из-за деревьев. Только бы не начался дождь, перспектива вымокнуть в дополнение ко всему совсем не радовала.
Сначала мне показалось, что Дан просто оступился. Мало ли, ветка под ногу попала, или прелый лист. Но когда он пошатнулся второй раз и, чтобы не упасть, оперся на мое плечо, я поняла, что дождь был бы не самым плохим развитием событий.
Его внезапно побелевшее лицо резко выделялось на фоне темных деревьев, дышал он странно прерывисто и тяжело. При этом он совершенно перестал реагировать на мои вопросы и тормошения. Все, что он мог – это стоять, тяжело навалившись на меня, и переставлять ноги. Если он упадет, я не смогу его вытащить. Я даже не знаю, куда. Паника подобралась опасно близко. Я бы начала кричать и звать на помощь, но вовремя вспомнила про лесных животных. Если кто-то из хищников выйдет к нам, привлеченный шумом… Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать, я покрепче перехватила руки Дана и потащила его по тропинке дальше.
В какой-то момент я перестала понимать, как долго мы идем, и в каком направлении, просто считала шаги – один, еще один, еще, это обязательно закончится, мы придем, а теперь еще один шаг. В наступившей темноте деревья слились в одно большое пятно, и только тропинка перед нами была еще немного видна. Ее мы и держались, я и Дан, механически переставлявший ноги вслед за мной. Руки у него были холодными, а дыхание с тяжелого сменилось на еле слышное. Нам нужно выйти. Нам обязательно нужно выйти. Я не врач, я не знаю, как лечить