на крыльцо, чтобы услышать приказание: «По коням! Садись!»
Недоумение было рассеяно выразительным жестом в сторону извозчичьей пары. Их немедленно «оседлали», а прочие набились в коляску и даже возлегли на ее крыльях. Одному – не скрою, пишущему эти строки – места все же не хватило, и он, получив указание: «Направление – «Кристаль-Палас», бодрой рысью возглавил экспедицию.
В большой, «сверкающий огнями» зал ресторана мы, вслед за ротмистром, вошли не без робости. Как примут господа офицеры это вторжение?.. Однако отказать ротмистру в разрешении «приветствовать наших вольноопределяющихся» полковнику было трудно, и мы с нашим покровителем расположились за длинным столом, рядом с офицерским.
Последовали сперва несколько натянутые тосты, и некоторые из ветреных «вышек» перепорхнули к нам. Среди нас, как нарочно, было несколько красивых мальчиков.
Нельзя сказать, чтобы поручикам и, в особенности, ротмистрам с «красно-сизыми носами», как поется в песне, дамские успехи «вольноперов» пришлись по душе.
Вероятно, поэтому командир решил в деликатной форме наказать нашего сумасбродного ротмистра:
– Ротмистр, съездите в штаб отряда… Нет ли чего нового? И возвращайтесь с докладом. Сейчас того и жди…
Музыканты устало повторяли полковые гимны, и веселье грозило «затянуться до утра»…
Но видно, в этот вечер ротмистру П. суждено было до конца играть особую роль. Не прошло и часа, как он, сияя, появился в дверях:
– Генерал приказывает немедленно привести полк в боевую готовность. Выступаем!
Ответом было единодушное «Ура!!» – засиделись в Грозном.
Тут надо сказать несколько слов, поясняющих обстановку на Северном Кавказе в это время.
Жизненно необходимая артерия нашей армии на Северном Кавказе – железнодорожная линия Петровск-порт и далее на Дербент, вдоль побережья Каспийского моря, была постоянно прерываема повстанцами. Они вербовались из горцев ближайших аулов, руководимых турецкими агентами. Горцы-мусульмане объявили нам в это время священную войну – газават. К этим группам примешивались и остатки разбитой нами Таманской армии красных. В этом движении причудливо слились религиозный фанатизм, турецкие поползновения на Кавказ и русский беспринципный коммунизм. Наша задача состояла в защите железнодорожной линии.
Полк выступил ночью, следуя за казачьим авангардом. В непроглядной тьме только местные жители были способны инстинктивно следовать нужному направлению. Мы шли напрямик, пересекая сельские дороги, спускаясь в долины и поднимаясь на взгорья. Рассвет начинал только едва-едва брезжить, когда эскадроны втянулись в необозримое поле кукурузы, скрывавшее коня вместе со всадником. Здесь-то и сосредоточились, по сведениям разведки, вражеские отряды, подготовляя налет на железную дорогу. Полк развернулся лавой, но все же не мог покрыть всю ширину кукурузной посадки. Фланги оставались в руках противника. Это скоро и подтвердилось: по нашему расположению справа