стариков, начинают сдавать, осаживать и вдруг, с такой же стремительностью, поворачивают своих скакунов и уносятся вдоль стен оставляемого аула в надежное ущелье…
Знаменитого шока конницы не происходит. Преследование невозможно, да и не нужно. Инструкции генерала Драценко, командира наших частей, ясны: беспощадно расправляться с упорствующими врагами, но пытаться великодушием привлекать на свою сторону соблазненных, но колеблющихся.
Учитывая это, командир приказывает полку в аул не входить, отойти на ближайший холм и послать парламентеров к противнику.
Все довольны. Все? Недовольны «вольноперы», мечтавшие о «рубке», из которой, признаться, у этих мальчиков с большим сердцем было мало шансов выйти живыми…
Горец родится с «клынчем» в руке, а городской юноша с… приключенческим романом под носом.
Не прошло и двух часов, как на соседнем холме показался наш противник. Белый флаг теперь соседствовал с зеленым, но это нисколько не мешало ни красоте, ни величественности зрелища.
Полковник Г-бов один выехал вперед, жестом предлагая старейшинам приблизиться.
Спустившись в пологую долину, около полусотни горцев, возглавляемых своими патриархами, поднялись к нам и остановились в ожидании. Полковник, сопровождаемый одним «толмачом» – переводчиком, двинулся навстречу. Выехал вперед и глава аула. Он неторопливо отстегнул свой драгоценный клынч, поцеловал его и с глубоким достоинством поклонился, говоря на прекрасном русском языке:
– Полковник, дарю тебе мое орудие. Я ошибся – признаю. И пусть наш путь будет впредь общим.
– Верю, – последовал ответ. – Война кончена. Между нами дружба.
На этом церемония сдачи не окончилась. Наши офицеры и горские начальники спешились и сошлись по-дружески, и это оказалось не слишком трудным: большинство кавказских князей прошли русскую выучку и, хотя с акцентом, изъяснялись по-русски.
В заключение командиру полка был подведен ненаглядный жеребец-араб, подседланный изукрашенным седлом, и еще три прекрасных коня – нашим дивизионерам.
По заключении договора мы вернулись в свое расположение, и район этого аула оставался к нам до конца дружественным.
С. Топорков229
АЛЕКСАНДРИЙЦЫ У ГОРОДА СВЯТОЙ КРЕСТ 12 ЯНВАРЯ 1920 ГОДА230
Изданный в 1957 году в Москве сборник документов, озаглавленный «Боевые подвиги частей Красной армии (1918—1922 гг.)» и случайно попавший в мои руки, заставил меня взяться за перо, чтобы опровергнуть непростительный вымысел и совершенную неправду, напечатанную на странице 89-й, в документе № 44 этого сборника. Этот вымысел гласит: «В первых числах февраля 1920 года… белые оставили ему (то есть 1-му кавалерийскому полку 28-й стрелковой дивизии. – С. Т.) три горных орудия, 72 пулемета, массу военного имущества, снаряжения, обозы, более 1500 пленных, причем целиком был взят в плен 5-й гусарский Александрийский полк».
На основании имеющихся