своей жизни в роли Рабыни Видений Горгомота.
– Космический вакуум? – Альфи всматривается в пустоту. – Круть!
Огоньки в глазницах Брюса вспыхивают ярче. Он смотрит на Адалин.
– Ты серьёзно? – спрашивает он. – Ты действительно признаёшь моё превосходство в качестве кладезя всех знаний и источника мудрости?
– Я не это имела в виду, – Адалин взмахивает руками, отчего наш камень раскачивается, как ковёр-самолёт во время метели. – Против Горгомота у нас был шанс. Но сейчас? – Она плюхается на поверхность камня, и тот подпрыгивает, как бесноватая пробка. – По крайней мере, мне больше не нужно беспокоиться о том, что я – Летняя принцесса.
– Ну, я не знаю, – задумчиво произносит Альфи. – Быть Летней принцессой – это прикольно. Разве ей не положено обладать какой-нибудь сверхмощной магической силой?
– Совершенно верно, – вклинивается в разговор Брюс. – Зимняя и летняя магия – это самые мощные силы в Царстве Фейри. Летняя принцесса обладает властью над зелёными и растущими объектами. Она способна оживить бесплодную землю, вызвать свет и огонь, одним прикосновением руки изгнать тьму…
– Послушай меня, ты, одушевлённая черепушка! – обрывает его Адалин. – Если бы я могла всё это делать, как думаешь, я бы позволила заросшему мусорному баку метнуть меня через всю комнату? – Она качает головой и смотрит вниз. – Всё, на что я способна, это выращивать маргаритки.
Адалин кладёт руку на камень, и из него тут же вырастает одинокая маргаритка.
Альфи смотрит на цветок.
– Но мы всё ещё вместе, верно? А значит, всякое может случиться.
– Вы действительно в это верите? – спрашивает Адалин. Она срывает маргаритку и бросает её через край. Та не падает, как я ожидала, а просто улетает прочь, как потерянная вещь. – Посмотрите по сторонам. Мы – трое детей в бесконечной Вселенной. Одни, без лучика надежды.
Я ничего не говорю. Я всё ещё думаю о словах Альфи, о том, что мы все вместе. Потому что это ведь не совсем так. Остаётся только надеяться, что дедушка любит мух.
– Тройка и бесконечность ближе, чем вы думаете, – говорит Альфи. – Это магия экспоненциального роста. Посмотрите на три в третьей степени – это 27. А потом 27 в третьей степени? Это 19 683. А 19 683 в третьей степени – это… – Он умолкает, считая. – Э-э-э… это что-то вроде 7 625 597 484 98. Возведите это в третью степень и… бугагашенька! Вы в мгновение ока приближаетесь к бесконечности!
Но Адалин нисколько не убеждена.
– Альфи, – говорит она. – Никто не сбежит от Создателя Хаоса. Даже с помощью математики.
Альфи явно сомневается, что существует нечто, способное противостоять силе математики.
– А кто или что такое Создатель Хаоса? – спрашивает он.
– Это я, – произносит голос, и перед нами появляется офисный стол, парящий в пустоте.
На первый взгляд в нём нет ничего особенного. Это совершенно обычный деревянный стол, парящий в безвоздушном пространстве. На нём высятся аккуратно сложенные стопки бумаг, на которые, похоже, совершенно не влияет тот факт, что они