самому себе, я продвигался между столами и стульями, спотыкаясь и падая подобно огромному кузнечику. Я несколько раз весьма ощутимо ушибся (к большому удовольствию марсиан) и опять хотел прибегнуть к испытанному способу – ползти на четвереньках. Но марсианам это не понравилось, и один из них, что больше всех смеялся, грубо поставил меня на ноги.
Когда он наградил меня тумаком, физиономия его оказалась на очень близком расстоянии. Что оставалось делать джентльмену, честь и достоинство которого нагло нарушены? Нарушено элементарное уважение к правам чужестранца. Я ответил марсианину ударом в челюсть, и он свалился наземь, как заколотый бык. Когда он упал, я повернулся и прислонился спиной к пюпитру, ожидая мести его товарищей и твердо решив дать перед смертью хороший бой.
Но опасения мои оказались напрасными, так как остальные марсиане сперва были совершенно ошеломлены, а затем разразились диким хохотом и бурными рукоплесканиями. В тот момент я мало что понял, но позднее узнал, что так они выразили свое одобрение.
Верзила, которого я сшиб с ног, все еще валялся на земле, но ни один из товарищей даже не подошел к нему. Тарс Таркас приблизился ко мне, протянув одну из своих рук, и мы дошли до площади без дальнейших приключений.
Я не понимал сперва, зачем мы пришли на открытое место, но вскоре получил разъяснение. Марсиане несколько раз повторили слово «сак», затем Таркас сделал несколько прыжков и, обернувшись ко мне, потребовал: «Сак». Я понял и, собравшись с силами, совершил такой «сак», что поднялся на добрые полтораста футов. Приятно, что на этот раз я не потерял равновесия, а встал на ноги, даже не упав. Затем несколькими прыжками по двадцать-тридцать футов я возвратился к группе воинов.
Мое представление было дано в присутствии нескольких сот маленьких марсиан, и они немедленно стали просить повторения. Верховный вождь отдал соответствующий приказ, но я был голоден, хотел пить и решил потребовать к себе внимания. Поэтому в ответ на назойливые «сак» я указывал на свой рот и потирал живот.
Тарс Таркас и верховный вождь обменялись репликами, и первый дал какое-то указание молодой женщине из толпы, велев мне следовать за ней. Я ухватился за предложенную руку, и мы вместе пошли к большому зданию на другой стороне площади.
Моя «прелестная» спутница была около восьми футов ростом, светло-зеленого цвета, с гладкой, лоснящейся кожей. Как я узнал потом, ее имя было Сола и она принадлежала к свите Тарса Таркаса. Она привела меня в большую комнату, судя по разбросанным на полу лоскутам шелка и меха, это была спальня туземцев.
Из больших окон лился свет, комната была со вкусом украшена настенной живописью и мозаикой. Однако на всем этом лежал едва ощутимый отпечаток древности, который ясно говорил о том, что создатели этих чудесных произведений искусства не имели ничего общего с дикарями, живущими тут теперь.
Сола знаком попросила меня сесть на кучу шелка посреди комнаты и, обернувшись, издала страшный шипящий звук, подавая кому-то знак. Ее зов