четвертей молока в день.
Насытившись, я почувствовал себя значительно лучше, но сказывалась усталость. Я растянулся на шелковых тряпках и вскоре заснул. Проспал я довольно долго и проснулся от нестерпимого холода. Кто-то набросил на меня мех, но во сне он соскользнул, и в темноте я никак не мог найти его. Вдруг чья-то рука заботливо укрыла меня мехом. Я подумал, что это Сола, и не ошибся. Из всех зеленых марсиан, с которыми мне пришлось сталкиваться, только в этой девушке я нашел друга. Она неустанно заботилась обо мне, и ее доброе отношение избавило меня от многих страданий.
Как я узнал впоследствии, ночи на Марсе чрезвычайно холодные, а так как здесь нет ни сумерек, ни зари, то перепады температуры всегда очень резки и неприятны. Так же резок и переход от яркого света к полному мраку.
Ночи здесь вообще необычны. Если обе луны Марса появляются ночью на небе, то поверхность планеты ярко освещена. Когда на небе нет ни одной, внизу царит абсолютный мрак. Чрезмерная разреженность атмосферы не пропускает звездный свет на планету.
Луны Марса значительно ближе к нему, чем наша Луна к Земле. Ближайшая находится от Марса всего на расстоянии в пять тысяч миль; наша же Луна отделена от Земли расстоянием в четверть миллиона миль.
Та луна, что поближе к Марсу, полностью обращается вокруг планеты в течение семи с половиной часов. Два-три раза в ночь она эффектно пролетает по небу, подобно огромному метеориту.
Более отдаленная луна обращается вокруг Марса в тридцать с четвертью часов и вместе со своим спутником превращает ночную панораму в великолепное зрелище.
Марсу повезло, что природа так щедро осветила его ночи, так как зеленые марсиане – кочевое племя без особого интеллекта. У них были самые примитивные средства искусственного освещения: факелы и свечи.
Правда, они изобрели необычную масляную лампу, испускающую особый газ и горящую без светильника. Она давала очень яркий, далеко распространяющийся белый свет. Но натуральное масло, требовавшееся для такой лампы, добывалось рудокопами в весьма отдаленных и глухих местах планеты. Поэтому применяли ее очень редко. Марсиане испытывают отвращение ко всякому труду, а думают лишь о том, как убить время. Это и оставило их в полудиком состоянии.
После того как Сола привела в порядок мои покрывала, я вновь заснул уже до утра. Марсианки еще спали, покрытые целыми грудами пестрого шелка и мехов. У порога лежал бессонный сторожевой зверь, вытянувшись так же, как накануне. По-видимому, с тех пор он не пошевелил ни единым мускулом; глаза его были неотрывно устремлены на меня. Любопытно, что он сделает, если я попробую сбежать?
Я всегда был склонен экспериментировать там, где более разумные люди спокойно ожидали бы естественного хода событий. Мне пришла в голову мысль попытаться выйти из комнаты. Я был совершенно убежден, что на улице легко «улечу» от зверя, применив свои прыгательные способности. Он же, со своими короткими лапами, явно не прыгун и даже не скороход.
Медленно