брат, Николай ее на место посадит.
Вадбольский наконец согласился. Позавтракали, посмотрели магазины.
– Ну, братец, они здесь еще большевиков не знают, посмотри, сколько добра в витринах! – сказал Егорка.
Я нарочно выбрал другой подход к дому, чтобы не проходить мимо чекистской бойни.
– Да это дворец какой-то!
– Да, дом большой, как видно, большевики до них еще не добрались.
Дарья Петровна приветствовала нас всех с открытыми объятиями. В большой гостиной восседала Таня Куракина, которая очень любезно всем улыбнулась, поцеловала меня в лоб и сразу же напала на меня по-французски с требованиями всех московских новостей и подробностей о моих родителях.
Я решил отвечать ей только по-русски и объяснил, что мы уже два месяца из Москвы, что мои родители были в Москве, когда я уехал, но что теперь я ничего о них не знаю. Она стала бурно сетовать, что родители мои совсем не пишут. Я подумал: что они здесь, все с ума сошли? Неужели они думают, что можно переписываться?
Мы вернулись в город, надеясь подобрать слухи о том, где кавалерия. Тут было довольно много гвардейской пехоты. Какой-то преображенец нам сказал, что гвардейская конница в Нежине и что будто бы железная дорога до Нежина очищена 2-м сводно-гвардейским полком. Он будто бы видел московца в Броварах, который поездом приехал из Носовки, и что там стоит эскадрон желтых кирасир236.
Ужин прошел без всяких инцидентов. Дарья Петровна посадила Вадбольского и Егорку рядом с собой. Княгиня должна была говорить с одной стороны с Загуменным, а с другой со мной. Она постоянно обращалась к Володе мимо меня, и он отвечал без стеснения. С Загуменным она завела разговор о лошадях и о полках, которые она «знала». Когда он сказал, что он александриец, она заметила:
– Ах да, я помню, что был такой полк, он, кажется, прозывался «кощейный».
– «Бессмертный», княгиня, «бессмертный».
– Ах да, я спутала, я знала, что он имел что-то общее с Кощеем.
Должен сказать, что о лошадях она знала довольно много.
После, когда мы пошли в свои комнаты, няня поймала меня на лестнице и стала ворчать:
– Что это ты привел каких-то солдат нам в дом, совсем не подходяще!
– Да, няня, мы все солдаты.
– Это неприлично – бедную Дарью Петровну сажать рядом с мужиками.
– Няня, няня, один из них князь! – стал я ее дразнить.
– Князь?! Какой из них князь?
– Вот видите, сами не знаете.
Она ушла, ворча что-то про князей и солдат.
Было еще рано, и мне хотелось наконец узнать от Загуменного, что, в сущности, был Главсахар и как это все случилось.
– Да ты, брат мой, не поверишь, как все началось. Помнишь 3-й кавалерийский корпус генерала Крымова?237 Корнилов боялся, что Керенский, будучи социалистом, не примет положительных мер против коммунистов. Ленин, Троцкий и многие другие, все были в Петербурге, и если что, там надежных войск нет. Керенский и сам просил войск. Корнилов приказал Крымову идти в Петербург. Крымов повел конницу и дошел до Луги. Керенский, дурак, испугался