говорит. Впрочем, может быть существуют такие условия, когда посрамлён и Болванщик? Про глупца говорят: что у него на уме, то и на языке. И если такому глупцу вложить в уста то, что сказала Алиса, может быть тогда эти слова окажутся правдой?
В случае с глупцом утверждения «говорю то, что думаю» и «думаю то, что говорю» впадают в противоречие другого рода: наш глупец потому и глупец, что говорит, не задумываясь. Хотя, конечно, он может оправдаться: прежде чем что-либо сказать, он, как и все люди, должен это подумать, – если не продумать, то хотя бы сложить в мысль. Глупец что думает, то и говорит, и что говорит, то и думает. Но эта формула отличается от первоначальной. Суждения, о которых Алиса столь поспешно сказала, что они равнозначны, имели нормативный оттенок: они указывали, как следует поступать. – «Надо всегда говорить то, что думаешь» и «надо всегда думать, что говоришь». Но даже наш компромисс с глупцом, позволив создать похожие чисто описательные конструкции и применить их к одному лицу, не погрешив против истины, ни на шаг не приближает нас к равнозначности. Или он думает то, что выльется в слове, или говорит, что имеется в мыслях, – пока слова «думать» и «говорить» означают разные действия, это не станет одним и тем же.
Иные слова – иные понятия, – иной смысл суждений. Можно ли высказать одну и ту же мысль с помощью разных слов? Мартовский Заяц сомневается в этом, когда делает замечание Алисе. Если девочка думает, что знает ответ на загадку, а говорит, что, кажется, может её отгадать, стоит ли её уличать в том, что она говорит не то, что думает? Формально это разные фразы, но они отличаются и по смыслу. Для человека, который знает ответ, отгадать значит назвать его. У Алисы не было наготове ответа. Мартовский Заяц понимал это так же хорошо, как и мы с вами. Для неё «отгадать» значило «угадать», подобрать приемлемый вариант. Алиса надеется, что такой вариант найдётся, поэтому и говорит, что, кажется, сможет отгадать, чем ворон похож на письменный стол. Мартовский Заяц провоцирует её изменить суждение и заставляет сказать, что она знает ответ на загадку. А это – уже неправда. Хотя Алиса не лжёт: она-то считает, что, изменив слова, не сказала ничего нового.
Мартовский Заяц, проделав этот словесный эксперимент, должен был убедить нас, что смысл сообщения зависит от того, какими словами мы воспользовались, а не от того, что хотели сказать. Безошибочное понимание наших суждений возможно, только если мы будем говорить ясно, правильно подбирая слова. Однако Мартовский Заяц мухлюет. Если бы смысл фразы всегда складывался из смысла составляющих её слов, его эксперимент никогда бы не состоялся. Всякий вопрос типа: «а действительно ли Вы хотите этим сказать, что… " возможен лишь в том случае, если спрашивающий допускает и иной смысл того, что ему было сказано. Понимание не всегда зависит от слов. Когда Алиса согласилась с тем, что она знает ответ на загадку, Мартовский Заяц вопреки её утверждению понимал, что этим она хочет сказать, что ещё чуть-чуть и она сможет ответить.
Всякое