так и норовит пнуть и обидеть. Тьфу, понесло на слезливость. Я сама при удобном случае обидеть могу так, что не соберёшь. И все же… Снова ходить босиком, беспрекословно садиться в проклятое кресло, гадать, последний раз ты дышишь или нет, перебарывать жуткие боли, лихорадку, агонию тела и разума… Устала. Если постараться, можно попробовать застрелиться, на крайний случай. Но жить-то хочется, черт побери! Оказывается, чем ближе ты к грани, тем сильнее тебе хочется жить…
– Треф, Киви, Хвар, она ваша. Проводите ее в столовую, пусть поест, – приказал Гриф.
Я хихикнула, снова вернулось настроение. Привыкла жить одной минутой, видимо, так и лучше. Ненормальные какие-то клички. Что бы они значили? Особенно интересно, Киви? Зеленый, кислый и мохнатый, что ли?
– А кто Киви? – не хочу помереть от любопытства.
Шоколадка улыбнулся, показывая очаровательную ямочку на щеке, от которой я зависла, и внутри снова началась борьба с гормонами.
– Идем, – кивнул в сторону белесый.
– Почему Киви? – не утерпела я. Парни переглянулись и улыбнулись.
– От фамилии, – все же пояснил шатен.
– Понятно. Черноглазенький, а ты у нас кто? Хвар или Треф.
– Разговариваешь много, – хмуро предупредил он меня.
– Я Хвар, – влез белобрысый, посмотрев на меня своими ледышками. – Почему – не важно.
– Ясно. Вопросов более не имею.
А что мне им еще сказать? Не заполнять же паузы разговором о погоде? Впрочем, меня больше волнует мое будущее на данный момент и возможность сделать ноги с базы.
– А твое имя? – удивил меня черноглазый Треф.
– Тридцать первая, – порыв назваться Мариной придушила сразу и на корню. Нет больше Родожовой Марины Михайловны тридцати девяти лет от роду. Умерла вслед за сыном. А я номер тридцать первый шестой группы, экспериментальный экземпляр с уникальными данными, не более. Вот когда окажусь на свободе, тогда и подумаю, как начать жить заново. Если окажусь. А пока – что имеем, как говорится.
В душу никто лезть не стал, за что отдельное спасибо парням. Не ожидала подобного такта от вояк.
– Хвастаться своей кухней будете? Или у вас плохо кормят?
– Кормят отлично, – подхватил Киви. – Ты, наверное, голодная? Сейчас исправим.
Удивительно, как мало человеку надо для счастья?! Убеждаюсь в который раз. Мне так вообще – лишь бы стены были не белые! Серые, навевающие тоску стены пищеблока я готова лицезреть несколько часов кряду.
Кормежка не порадовала разнообразием. Как под копирку, мой рацион ничем не отличается от их, как оказалось. Я ела привычно быстро, уткнувшись в миску взглядом, стараясь успеть запихнуть чуть больше, пока организм не взбунтуется и не начнется тошнота, как обычно бывает после тестов. По сторонам не смотрела, почти доев, опомнилась, что не на своей базе, и никаких тестов в ближайшее