секретутке.
– Хорошо, Валентин Валерьевич, – зацокала каблуками мамзель в сторону кофе-машины, которую я раньше не приметила.
Разогнувшись и шумно вздохнув, слегка склонила голову набок и уставилась в глаза начальству. А что? Я же животное, мне можно. И только сейчас до меня дошло, что при желании я могу спокойно убить всех находящихся в этой комнате, при этом практически не запыхавшись. Стало немного не по себе, и сразу же это чувство смыло волной спокойствия. Мне начинает нравиться ощущение силы и уверенности в себе. Видимо, что-то эдакое отразилось на моем лице, а то с чего бы Валентину Валерьевичу так стремительно бледнеть и невольно делать шаг назад от меня?
– Всем выйти! – неожиданно для всех приказал старик.
– Валь? – опешил второй начальствующий.
– Глеб, и ты тоже.
Закрыв за своим хмурым другом дверь, он прошел к панели, заставленной мониторами на все вкусы и размеры, что-то нажал и с облегчением устроился в своем кресле за столом, пригласив жестом присесть напротив.
– Я ознакомился с твоим делом, – сделал паузу, затем, не дождавшись от меня никакой реакции, продолжил. – Скверное дельце. Сочувствую потере сына.
Если он хотел меня вывести на эмоции, то не вышло. Я давно перегорела, отпустив тоску по сыну. Он и без всякой мишуры и нервотрепки навечно останется в моем сердце самой светлой и любимой частичкой моей души. Но использовать мою любовь к своему ребенку в своих целях уже ни у кого и никогда не получится. Спасибо пыткам доктора, эмоциональные выверты давно пропали, и совесть потеряна.
– Вирцег отзывается о тебе как об уравновешенной, спокойной женщине. Считает, что ты именно то, что нам нужно. И в ближайшее время успешно пройдешь последние тестирования.
Меня передернуло. Кресло и так постоянно снится в кошмарах, как и предвкушающая ухмылка доктора.
– Вы можете мне сказать, с какой целью над людьми проводят бесчеловечные опыты? Какая у вас высшая цель, вашество?
– Не ёрничайте, Марина Михайловна, вам подобное не к лицу.
При упоминании моего имени мне словно отрезвляющую пощечину влепили. Внутри поднялась злость.
– Я давно не узнаю своего лица в зеркале. Не могу знать, что к нему подходит, а что уже нет. В моем состоянии я вполне могу очнуться завтра совершенно другим человеком. Или не очнуться вовсе.
– Хорошо, будь по-вашему, – хлопнув по столу ладонью, военный поднялся, обогнул его, пододвинул стул, ставя в метре напротив меня, и, усевшись, задумчиво уставился прямо в глаза. – С недавних пор правительство заинтересовал вопрос параллельных миров. Как понимаешь, были выделены немалые деньги на изыскания. Я лично возглавляю этот проект. Нам удалось создать межпространственную портальную систему.
Я пораженно ловила каждое слово. Неужели человечество в скором времени сможет,