последний раз вдохнула полной грудью и пересекла невидимый порог.
– Сокровище моё! – от этого голоса что-то внутри испуганно дернулось. – Я следил за тобой! Ты меня повеселила! Увлекательные кадры! Ты подбросила мне гениальную идею. Каждому совершенству необходим личный охранник! Как такая простая мысль не пришла мне в голову раньше?!
Небрежным жестом руки отпустив всех сопровождающих, кроме своих бессменных амбалов, и дождавшись, пока с меня снимут наручники, повел в сторону лаборатории, не замолкая ни на секунду.
– Люблю животных. Они неприхотливы в содержании и менее эмоциональны, чем люди. Создам тебе поистине удивительного спутника. Совершенному существу питомец должен быть под стать! Если он, конечно, выживет.
У меня закралась боязливая мыслишка, а не про ту ли раненую собаку он говорит? Неужели и ее отдали на опыты?
– Что это? – взвизгнул он, резко остановившись и брезгливо ткнув пальцем на мои ноги.
Где? Кровь, что ли? Провела рукой по ноге и фыркнула. Ученый, а забыл, что я женщина в первую очередь, и критические дни никто не отменял. С другой стороны, их у меня еще ни разу не было за все время моего пребывания в этом месте. И тут вдруг – на тебе. Произошел какой-то сбой в организме? Что-то пошло не так после приключения в душевой?
– Нет, неприемлемо! – словно ополоумев, заорал он. – Это слабость. Приманка! Непозволительно! Отвратительно!
Взбешённый непонятно чем, доктор влетел в лабораторию, тут же устремившись к своему компьютеру.
– Доктор Вирцег, а что с ней? – боязливо проблеяла одна из сотрудниц, бросая взгляд то на меня, то на своего шефа.
– Не сегодня! – рявкнул он, не отвлекаясь и что-то спешно печатая.
Вернувшись в свою комнату, я быстро сходила в душевую и впервые воспользовалась нижним бельем с женскими премудростями, любезно предоставленными обслугой. Надела халат и, расслабленно завалившись на кровать, сразу же уснула.
Странные пять дней: все, что мне было позволено делать, это есть и спать. Никаких тестов, никаких тренажеров и посещений меня доктором.
Но на шестой все пошло по накатанной. На шею вернулся ошейник после извлечения капсулы. Возобновились бесконечные тесты и, если я была в состоянии, тренировки. Помимо этого, кровь стали брать гораздо чаще. И еще… я старалась больше не смотреть на себя в зеркало, боясь увидеть чудовище, в которое я превращаюсь. Недаром даже видавшие виды мои товарищи по несчастью, сидящие со мной за одним столом, каждый раз при моем появлении испуганно дёргались. Мне же хватило одного раза, коснувшись языком зубов и определив, что они приняли заостренную форму, чтобы не рваться на себя посмотреть. Отчего они стали такими, не знаю и совершено не помню вмешательства стоматолога.
Дни привычно неслись сумасшедшим галопом, измеряясь от теста до теста. Радовало, что болезненность проводимых опытов